Иван Тарасов: «Футбол — это всё, что у меня есть»

Фланговый форвард «Зенита»-2 в интервью официальному сайту сине-бело-голубых вспомнил год, проведенный в Финляндии, объяснил, почему не спал перед дебютом в Лиге чемпионов, и рассказал о скандале, виновником которого стал в Италии.

— Вы пришли в школу «Смена» лет в семь и заметно выделялись среди сверстников скоростью и техникой. Уже тогда ставили перед собой цель стать футболистом?
— В детстве у меня не было сильного желания играть только в футбол. Я занимался в разных секциях: бокс, рукопашный бой, танцы, музыка. Потом сломал руку. Травма оказалась весьма серьезной, и мама посоветовала сосредоточиться на футболе. Брат отвел в «Ижорец», и на первом же занятии тренер распорядился перевести меня в группу на год старше. С ребятами 1999 года рождения я поиграл месяца три-четыре, потом Максим Васильевич Крамаренко предложил перейти в «Смену». Подошел к моей маме и сказал: «Давайте вашего сына развивать, у него большой потенциал. Ему надо быть в «Зените». С тех пор моя жизнь связана с «Зенитом».

— Самое яркое воспоминания о годах, проведенных в «Газпром-Академии»?
— Наша команда поехала на турнир в Италию. Рядом с отелем находилось озеро, а рядом стояла на постаменте какая-то декоративная лодка. Мы с другом взяли её, дотащили до воды и поплыли. Однако лодка была непригодной для подобного путешествия и на середине озера утонула. Мы выбрались на берег, где очутились в центре серьезного скандала. Оказалось, что это местная достопримечательность и стоит больших денег. Мне пригрозили отчислением из Академии. Наш тренер Андрей Викторович Почепцов сказал: «Делай что хочешь, но лодку надо вернуть на место». Мы начали искать её на дне, нашли, ныряли и вытащили. К счастью, озеро оказалось не очень глубоким, не более двух метров.

— Наверное, рыбачить любите?
— Да, в детстве часто ловил рыбу. Сейчас на это не хватает времени.

— Рискну предположить, что самое неприятное воспоминание — финальный матч юношеского первенства России в 2016-м.
— Скорее всего, да. Этому, кстати, предшествовала забавная история. Мы ехали в Иваново на поезде. Ко мне подошел наш тренер Александр Евгеньевич Низелик и сообщил, что я крайне неудачно написал все экзаменационные работы в общеобразовательной школе. Я ответил, что всё не так плохо: мы либо выиграем предстоящий турнир, либо я получу приз лучшему нападающему. Тренер мне не поверил, однако мои предчувствия сбылись. Приз я получил, но в финале с «Рубином» не забил решающий пенальти в послематчевой серии.

— Тогда была ужасная жара и очень драматичная развязка. Серия 11-метровых — лотерея?
— Так получилось, что и четвертьфинал, и полуфинал мы выиграли в сериях пенальти. Если бы еще и в финале таким образом победили, это было бы чудом. Честно говоря, уже очень много потратили эмоций, их и не хватило. В подобных сериях шансы 50 на 50.

— После окончания Академии вы сезон отыграли за молодежный состав, потом полгода — за «Зенит»-2. Как появился вариант с арендой в ХИК?
— На эмоциях. Мы обсуждали с агентом будущее. В «Зените»-2, который тогда выступал в ФНЛ, я в стартовый состав не попадал, выходил на замену. У меня были проблемы во взаимоотношениях с главным тренером Владиславом Николаевичем Радимовым. Мы не могли с ним найти общий язык. Это в большей степени моя ошибка, и сейчас у нас нормальные отношения. А тогда я очень хотел сменить обстановку. И агент предложил вариант с переездом в Финляндию. Однако сразу предупредил: другой язык, иной менталитет. Меня это не остановило. Приехал на просмотр, провел три тренировки, потом — контрольный матч. Я забил два мяча, эмоции зашкаливали. Очень хотелось остаться и удалось всем понравиться: со мной подписали контракт.

— Как проходила адаптация?
— Очень тяжело. Главная проблема — не знаю английский язык, сложно общаться с людьми. Кроме того, в нашей семье проблемы решала мама, в Финляндии я оказался с ними один на один. Три месяца жил в квартире-студии в плохих условиях. По крайней мере, мне они казались плохими, поскольку дома привык к высокому уровню комфорта. В какой-то момент потерялся до такой степени, что вечерами сидел и рыдал. Один, зарплату ХИК по каким-то причинам задерживал, приходилось просить маму присылать деньги. Очень помог вратарь Максим Рудаков, который тоже играл в нашей команде. Если бы не он, не знаю, чтобы я делал и где бы сейчас был.

— Приезд в родной город на матч с «Зенитом»-2 стал отдушиной? Вы ведь тогда победный гол забили.
— Честно говоря, было неприятно играть против своих, ведь после моего ухода прошло несколько месяцев. Забил и забил. Ребята поздравили и по-доброму пожелали успехов.

— Вскоре вы дважды сыграли в предварительном раунде Лиги чемпионов. Дебют на переполненном стадионе в Белграде, вы выходите в стартовом составе. Какие остались эмоции от того матча?
— Эмоции какие-то нереальные. Началось с того, что ночью перед матчем к отелю пришли болельщики «Црвены Звезды» и стали кидать нам в окна зажжённые фаеры. Я проснулся и больше не смог уснуть. С ужасом понимал, что время начала игры приближается, а я не готов. Тренер на установке говорил, что на трибунах больше 35 тысяч болельщиков, надо выложиться по полной, а я от этого еще больше волновался. Когда заиграл гимн Лиги чемпионов, просто затряслись ноги. У меня такого никогда не было, даже попросил ребят сделать за меня первый удар по мячу с центра поля. Однако этот матч сильно помог, после него почувствовал себя намного увереннее.

— Возвращение домой было желанием или вынужденным поступком?
— Я этого очень сильно хотел. Тянуло домой, и, когда узнал, что Макс Рудаков уходит из клуба, принял решение — надо возвращаться. Языковый барьер в одиночку не преодолеть. Тренер мне напрямую говорил: «Ты не понимаешь, что я говорю, а для нас чрезвычайно важна тактика. Важно, чтобы ты понимал нюансы. Да, ты очень одаренный футболист, но в Европе этого мало». Мне предложили провести год в аренде, в команде «КуПс», гарантировали, что буду постоянно играть. Это тоже высший финский дивизион. Однако я предпочел вернуться в Россию. Была надежда, что отправлюсь на сборы с «Ростовом», но что-то не сложилось, остался в «Зените»-2.

— Предыдущий сезон получился для вас не очень удачным. Из-за болезни?
— Прошедший год стал для меня, наверное, самым тяжелым в жизни. Да, здоровье подкосило, и подзапустил себя: забыл, что футболист, и делал вещи, которые не стоило делать. Из-за этого снова осложнились отношения с главным тренером, потому что он продолжает верить в меня. Да, болезнь оказалась серьезной, из разряда тех, что просто не лечатся. Думал вообще завершить игровую карьеру. Сказал Владиславу Николаевичу, что сделаю это сразу после окончания срока действия контракта. Однако нашел в себе силы вернуться, снова стал интенсивно тренироваться. Думаю, это правильное решение, наверное, футбол — это всё, что есть у меня. Уверен, в новом сезоне покажу другой уровень: и по качеству игры, и по количеству забитых мячей. Готов сейчас на 100 процентов.