Роман Широков «Спаллетти нашел мне местечко на поле…»

Первый сбор чемпиона страны – «Зенита» проходил в ОАЭ. Вернее, питерцы тренировались, а заодно и играли в международном турнире «Кубок Дубая». На турнир зенитовцы в качестве гостя любезно пригласили эксперта «ССФ» Евгения Ловчева. Но лучший футболист страны 1972 года не может просто так наблюдать за командой и молчать. В одной из немногочисленных пауз между играми и тренировками он нашел себе собеседника – полузащитника «Зенита» и сборной России Романа Широкова.

МЕСТО НА ПОЛЕ

– Роман, хочу поговорить о тебе и о «Зените»…
– Евгений Серафимович, я вообще-то с «Советским спортом» не общаюсь.

– Что случилось? Обидели?
– Да просто взяли интервью, прислали на вычитку, а опубликовали свой вариант.

– Это брак в работе. Надеюсь, неумышленный. Так бывает в разных сферах. Может, начнем с белого листа в начале сезона. Обещаю, нашу беседу опубликуем с твоей визой.
– Ну, уж если вы лично обещаете, тогда давайте.

– Роман, уже чувствуешь себя коренным питерцем? Скажи честно, болельщики поймут, не обидятся...
– Да родом я из Подмосковья. Из Дедовска, что по Волоколамке. У меня квартира есть и в Питере, и в Подмосковье. Питер – место моей работы. Хотя до этого много команд сменил…

– Футболисту важно, чтобы в него поверили. Я вот со многими легендарными тренерами работал: и с Качалиным, и с Лобановским… Но своим главным тренером считаю Никиту Павловича Симоняна. А ты?
– А я назову неизвестного, того, кто в меня поверил и, по сути, дал мне путевку в жизнь. Это Вячеслав Михайлович Комаров.

– Сейчас ты классный разыгрывающий полузащитник, один из лучших в стране. Но ведь еще совсем недавно многие спорили о твоем месте на поле. У тебя был не самый удачный опыт игры в центре защиты. Даже в сборной…
– У наших российских тренеров существовало мнение, что опорником можно кого хочешь поставить, главное, чтобы мяч отобрал. Вот меня и двигали все время из защиты в полузащиту и обратно. И в школе ЦСКА, и в «Зените» при Адвокате. Поэтому меня на Евро Хиддинк и взял как защитника.

– Мое ощущение, что ты на этой позиции стал все хиреть и хиреть и в конце концов расстался со сборной. И что дальше произошло? Что такого Спаллетти в тебе открыл, что ты сразу засветился? Может, просто взрослее стал? Или осмыслил свое место на поле?
– Честно говоря, не знаю. Но действительно был какой-то момент в «Зените», когда я часто ошибался, и меня перестали ставить в состав. Я хотел уйти. Мне предложили перевод в полузащиту, но при Тимощуке, Зырянове, Денисове сразу так пробиться было невозможно. Полгода я вообще не играл. Но приехал Спаллетти, и ситуация изменилась.

СКОРОСТЬ – ЭТО ГЛАВНОЕ

– Хиддинк и Адвокат часто говорили, что в России играют медленно, не по-европейски. Я и сам вижу, что у нас частенько катают мяч поперек поля (от боровки до бровки), а в Европе играют вдоль, на чужие ворота. Но я вижу и то, что «Зенит» стал играть все быстрее и быстрее. С начала прошлого сезона еще не все получалось, а в конце уже пошло-поехало. Что случилось?
– Мне кажется, скорость – это основная тенденция футбола. Потому что, если дать сопернику отойти назад, уже трудно его одолеть, каким бы он ни был. Будь то «Сибирь» или еще кто-то.

– Быстрый переход в атаку наигрывается на тренировках. Как это у вас происходит: сначала вы все прорабатываете на макете или на мониторе?
– Спаллетти кардинально изменил отношение к тактике. Когда в том году он пришел, то перед тренировкой всегда ставил макет и объяснял, чего ждет от того или иного игрока. Объяснял, какие будут сегодня упражнения и что он хочет в итоге получить.

– А когда не получается, он кричит?
– Бывало, конечно. Не всегда доходило сразу. Но он не ругал, просто поправлял. В итоге мы пришли к тому, что сегодня показываем. Это было совсем нелегко. Месяц-полтора вообще не получалось. А потом все лучше и лучше. Переломный момент был – это матч с Киевом, на сборах. До этого мы играли со средними командами. А тут принципиальный соперник, и в этом матче мы первый раз за сбор показали очень хороший быстрый футбол. И после этого, мне кажется, сама команда поверила в новую тактику.

– Ты поиграл при голландцах Адвокате и Хиддинке и при итальянце Спаллетти. Можешь сказать, чем отличается голландская тренерская школа от итальянской?
– Наверное, тактикой. Голландцы все-таки больше исповедуют комбинационный футбол, который заострен на атаку. А у итальянцев основная задача – не пропустить, а затем очень остро сыграть в атаке и забить. Обязательно забить. Потому что если мы не забьем, то не выиграем. И там и там все построено на том, чтобы обязательно выиграть, но здесь очень много уделяется внимания тому, как команда сбалансирована. При переходе от обороны и обратно. Причем Спаллетти абсолютно не ограничивает действий наших так называемых свободных художников в атаке.

О ПОЛЬЗЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ

– В прошлом году мне как профессиональному человеку было заметно, что команда стала играть в европейский футбол. На уровне России это стало выглядеть как откровение: ребята, смотрите на них, учитесь. С первого и до последнего тура было видно поступательное движение развивающейся команды. Но были и игры со «Спартаком», с ЦСКА, с французами в Лиге чемпионов. И вдруг оказалось, что с командами с крепким характером не проходит эта игра. Вы между собой об этом говорили?
– Я бы так не сказал. В каждом конкретном случае разные причины поражений были. Все-таки на французский «Осер», я считаю, мы попали не в самое удобное для нас время. Потому что мы до этого провели очень много игр и во Франции во втором матче выглядели уставшими. А в матчах с ЦСКА и «Спартаком»… Ведь ЦСКА в первом круге на их поле мы здорово обыграли, тогда мы сразу начали доминировать на поле. А вот в Питере уже они начали диктовать. Матч гарантировал нам чемпионство, и команда очень хотела именно в этом матче стать чемпионом. Притом что нас устраивала ничья. Но не вышло… Да и со «Спартаком» тоже, если бы в первом тайме мы забили, выиграли бы под ноль.

– В том-то и дело, что «если». У меня мнение такое, что, как только вам оказывают серьезное сопротивление, у вас происходит сбой.
– Нам много кто в течение сезона оказывал сопротивление. «Рубин» что – в Питере не оказывал сопротивления? Просто не всегда можно перебороть. Чаще – получается, иногда – нет. Поэтому чемпионами стали мы. Я думаю, не вам объяснять, что чемпионами не становятся случайно.

– Я с этим не спорю: вы набрали больше всех очков, лучше всех в целом играли. Но вот что беспокоит: почему, как только кто-то здорово сопротивлялся, что-то начинало рушиться…
– Не думаю, что это тенденция какая-то. Это было в двух-трех матчах, да и то в конце сезона. Помните, с «Сибирью» у нас и похуже сценарий был. «Горели» 0:2 уже в самом начале, но добавили и выиграли.

– Там сказалась разница в мастерстве.
– Согласен, но все равно, какая бы разница ни была, люди играют перед своей публикой, получают такую фору в дебюте и наверняка хотят выиграть. А мы сумели переломить. Да, ЦСКА, я считаю, мы тогда проиграли полностью. Так бывает. А со «Спартаком» нам элементарно не хватило удачи. Забили бы мы на той же последней минуте, как мы делали это много раз, – все бы в обратную сторону повернулось.

НЕДОРАЗУМЕНИЕ С МИСТЕРОМ

– Сейчас народ вовсю обсуждает контракты игроков «Сатурна», суммы которых попали в прессу. Скажи мне, пожалуйста, как профессионал, важно это или нет, чтобы игроки не знали сумм чужих контрактов? Вот вы знаете, кто сколько в «Зените» получает?
– Все примерно представляют. Но точно, думаю, никто не знает.

– Это создает конфликтные ситуации? В мое время разницы большой в деньгах не было. Я как сборник, может, чуть больше получал. Но вот конфликтов все равно хватало. В конце сезона на тренировке Логофет схватывается с Хусаиновым. И они дерутся. Я в шоке. Ко мне подходит Анатолий Константинович Исаев и говорит: не удивляйся, это нервы. Потом я и сам дрался с Прохоровым. Дрались и другие. Когда люди сегодня знают о контрактах, это как-то влияет на атмосферу? Какое-то напряжение в команде существует?
– Такого точно нет. Я думаю, что здесь равные игроки получают приблизительно равные зарплаты. Кто-то чуть больше, кто-то чуть меньше. Но не в той степени, чтобы можно было на кого-то обижаться.

– Не пойму, из-за чего «Зенит» пока не продлил с тобой контракт, который истекает через год? Клубу же нет никакого резона терять игрока.
– Переговоры ведутся. Этим занимается мой агент. Для всего требуется время. А тут еще куча праздников. Да и не с одним со мной надо подписывать контракт. У кого-то приоритетный вариант. Но переговоры идут. Не скажу, что быстро, но плодотворно. Думаю, в итоге мы придем к общему знаменателю.

– Журналистское ли это сочинительство, или на самом деле ты резко ответил на слова Спаллетти, который сказал, что «пора бы Широкову подписать контракт». Твоя фраза: «Пускай Спаллетти своим делом занимается».
– Моя. Но получилось так, что слова тренера с пресс-конференции мне неточно перевели. Люди, которые потом смотрели эту пресс-конференцию, сказали, что Спаллетти именно таких слов не говорил.

– Вы как-то со Спаллетти объяснились?
– Зачем? Я не считаю, что что-то плохое сказал. Получилось так, что в той ситуации разобрались уже после дела. Получается, я ответил на те слова, которых он не говорил. Но я не уверен, что Спаллетти знает об этом недоразумении. Надеюсь, мистер не все читает из нашей прессы.

ИГРА ОДНА – МНЕНИЯ РАЗНЫЕ…

– Почему «мистер»?
– Мы его мистером зовем.

– Он сам просил так называть?
– Игорь Симутенков (тренер-переводчик «Зенита». – Прим. ред.), когда переводит, говорит «мистер». Он объяснил, что в Италии принято так называть главного тренера – «мистер».

– Ты вообще острый на язык. Особенно сразу после игры. Все помнят, как после матча с Македонией ты вышел и всей стране сказал: вы разберитесь, вам футбол нужен или…
– А что, неправда? Я понимаю, что всем хочется, чтобы сборная и футбол красивый показывала, и очки приносила. Но такое не всегда возможно. Все под воздействием матча с Ирландией хотели, чтобы мы и Македонию разделали в пух и прах. Но есть множество разных факторов. Один из них – очень плохое поле там было.

– Я под воздействием вот чего. Я сижу на футболе со Словакией и вижу, что игра – дерьмо. И ко мне подходят мужики, болельщики... А они – барометр всего. Подходит человек и говорит: я приехал из Новгорода на машине. Я заплатил деньги, чтобы вот это смотреть?
– Я не считаю, что мы тогда плохо играли. Вот не забили – это да.

– А мое мнение – плохо играли.
– Ну, у всех разные мнения.

КТО В «ЗЕНИТЕ» ЛИДЕР?

– Ты почувствовал, что в этом году вышел совершенно на другой уровень футбола?
– Думаю, что да.

– Чувствуешь себя лидером команды? Это ведь необязательно капитан.
– У нас в команде много лидеров.

– Мне кажется, с тобой у команды игра одна, а без тебя – другая?
– Такого точно нет.

– А я это вижу со стороны.
– Возможно. Но я тоже, так получилось, видел несколько матчей «Зенита» со стороны, когда не играл из-за травмы. И я бы не сказал, что это разные матчи: со мной и без меня.

Мне казалось, что мы как играли, так и играем. Просто на тот период, когда меня не было, пришлись эти два матча – с ЦСКА и «Спартаком».

– Когда Мистер ведет установки, он приводит примеры каких-то игроков, с которыми он работал?
– Нет.

– О себе он не говорит, как он играл в футбол?
– Нет. Он приводит какие-то примеры, но не называет фамилий. Типа: а вот был такой-то футболист, который делал такое-то на поле, и это приносило очень много пользы. Давайте тоже попробуем. Вообще, Спаллетти очень сильный тренер. Со своими идеями. Он настроен на то, чтобы команда играла в атакующий футбол, но никогда не забывала о том, что свои ворота надо оборонять.

– К нему можно прийти просто по душам, за жизнь поговорить? Или отношения чисто профессиональные?
– Мне кажется, что можно.

– Когда Спаллетти уедет отсюда, ты когда-нибудь наберешь его телефон?
– Тут надо либо мне выучить итальянский, либо ему русский…

– Он так русский и не выучил?
– Он, мне кажется, многое понимает. Но говорит не очень хорошо...