«Хочется быть лучшим»: Кержаков и Одоевский ответили на вопросы болельщиков

Вратари «Зенита» приняли участие в онлайн-конференции с поклонниками, организованной при поддержке ПАО «Газпром».

«Хочется быть лучшим»: Кержаков и Одоевский ответили на вопросы болельщиков
— Даниил, как проходит ваше восстановление, когда сможете полноценно приступить к тренировкам?
Одоевский: Всё проходит ментально тяжеловато. [Каждый день] звоню Михаилу Кержакову, спрашиваю, можно ли приехать на базу…
Кержаков: Я всегда разрешаю.
Одоевский: Сначала я завтракаю, потом начинается hard work (тяжелая работа. — Прим. ред.). Ментально тяжеловато, потому что ты не знаешь, сколько тебе еще этим заниматься, как долго это будет. Я травмировался, вернулся в заявку на матчи с «Факелом» и «Спартаком» и очень форсировал этот момент. После матча со «Спартаком» у меня снова появилась боль и стала еще сильнее. 

— Михаил, как вы поддерживаете Даниила?
Кержаков: Руками. Стараюсь помогать ему, если дают тяжелые веса, поддерживаю.
Одоевский: На самом деле он взглядом помогает. 

— Кто из вас более зоркий?
Одоевский: У меня единичка. 
Кержаков: Наверное, я более слепой, потому что я старше. [Зрение] поизносилось уже. Чувствую ли, что ухудшается? Нет. Я вроде на медкомиссиях прохожу пока нормально. 

— Нужно ли вратарям тренироваться в качестве полевых игроков? В чем польза таких тренировок для вратарского мастерства?
Одоевский: Мне кажется, в современных реалиях и клубах вратарские тренировки похожи на тренировки полевых игроков — ты можешь целый час работать ногами. А внедряться внутрь, участвовать в «квадратах», в каких-либо атаках — особо нет смысла. Нужно только заниматься тем, что будем делать мы. Но у меня был такой опыт. 
Кержаков: Мне нечего добавить. Но опыта у меня не было. Разве что в детстве, может быть, в нападении стоял, без резких движений. 

— Нужно ли полевым игрокам тренироваться в качестве вратарей?
Кержаков: Думаю, нет. Зачем? 

— Чтобы знать, как тяжело стоять на воротах.
Кержаков: Думаю, они всё равно не поймут. 

— Есть ли у вас любимые вратарские приемы, какие-то свои фишки?
Кержаков: У меня нет.
Одоевский: Скорее привычка есть. Во время игры я всегда поправляю перчатку и гетру, когда атака на чужой половине. Это просто привычка, может, себя так успокаиваю. 

— Часто ли вы пьете во время матча и есть ли разница, когда пересыхает в горле, в зависимости от напряжения в игре?
Кержаков: Вообще практически не пью. Бутылочка лежит, чтобы полевые игроки могли попить. Стараюсь до игры побольше в себя влить, и во время игры не хочется.
Одоевский: Воды не особо хочется, но бывает, бутылочку выпью за игру. 

— Как относитесь к тому, что игроки соперника подходят и пьют воду?
Кержаков: Без проблем. Если хочет человек попить, пускай пьет. 

— Какая главная цель, которую вы поставили в карьере?
Кержаков: Я пока еще не решил.
Одоевский: Подростковый максимализм. В любом случае хочется быть лучшим, чтобы оглянуться назад и сказать: «Я сделал всё, что мог, и достиг того потолка, которого мог». Чтобы не получилось так, что где-то схалявил, где-то мог быть лучше, где-то мог как-то правильнее себя повести. Цель — провести хорошую и плодотворную карьеру, чтобы в итоге обернуться и сказать, что я сделал всё, что мог. 
Кержаков: Не оборачивайся никогда! 

— Михаил, а какие у вас были цели в 19 лет?
Кержаков: У меня не такие грандиозные цели были. Они были соизмеримы с моим талантом, были не настолько высокими. Step by step. В 19 лет я понимал, что тяжело пробиться в основу «Зенита», потому что [в составе] и Слава был, и Камил. Даньке попроще, конечно (улыбается)

— Какие цели сохранились сейчас? 
Кержаков: В 35 лет в плане футбола хочется максимальное количество игр сыграть, получать удовольствие от нахождения на футбольном поле. 

— Был ли в детстве страх мяча и как его преодолевали?
Одоевский: Нет.
Кержаков: В детстве точно не было. Мне кажется, наоборот, с возрастом больше появляется он. В детстве вообще его не было.

— Бывало ли такое, что вас «вырубало» мячом? Мяч попадал и теряли сознание…
Одоевский: Меня очень хотели [«вырубить»], но не получилось.
Кержаков: Чтобы сознание потерять — такого не было. Но сотрясения были. Один раз мне попали ногой в висок. Я шел на мяч, а потом — щелк, ты уже стоишь на ногах, ввел мяч, игра идет. 

— А бывало, что мячом разбивало нос?
Одоевский: Такое было. Причем это был свой защитник. Он «с пыра» решил отыграться со мной, когда я был в футбольной школе.
Кержаков: Попадало, но нос мячом не разбивало. 

— Практикует ли Михаил дедовщину?
Одоевский: Михаил не практикует, по крайней мере ко мне.
Кержаков: Я за ними еще мячи убираю, фишки таскаю. Какая дедовщина?

— Расскажите, пожалуйста, про ваши игровые номера. Есть ли за ними какая-то история?
Одоевский: у меня номер Егора Бабурина. Мне просто сказали брать 71-й, я и взял. Никакой предыстории не было. 
Кержаков: У меня сначала был 87-й номер, но я получил тяжелую травму, и брат сказал не брать номер, связанный с какими-то числами. Поэтому я взял 41-й, остальные с единичкой были заняты. 

— Почему брат сказал не брать?
Кержаков: Какая-то примета была, и я послушался. 

— Ты вообще слушаешься брата?
Кержаков: Наверное, нет. Не во всех вопросах, конечно, но в большинстве, конечно, не слушаюсь.

— Кто для вас является примером для подражания и почему?
Кержаков: Когда я был маленький, мне очень сильно нравился [Александр] Филимонов, плакаты его висели. Харизматичный вратарь и очень сильный. Тогда не было такого большого количества трансляций по телевизору, и интернета не было. Очень яркий, харизматичный и классный вратарь. Не хотелось ли ему полностью подражать, брился ли налысо? Я был лысым, конечно. Недолгое время, но пытался. Я серьезно.
Одоевский: А я хотел только Кержакова назвать (смеется). Я футбол в детстве не так часто смотрел. Мне нравился Тер-Штеген, но я не сказал бы, что следил за ним или кем-то еще. Но его манера движения мне очень нравилась.

— Вспомните, пожалуйста, ваши самые яркие матчи.
Одоевский: «Зенит» — «Рубин», «Ахмат» — «Зенит» (улыбается). У меня не так много их было, любой матч был яркий. «Бетис» еще — из-за атмосферы. Я стоял в подтрибунке, а на трибунах — грохот, очень приятно. 
Кержаков: Из последних матчей — против «Челси». 

— Какими качествами должны обладать ваши перчатки?
Кержаков: мне тонкий латекс никогда не нравился, всегда любил толстые перчатки. Это единственное, что могу сказать по качествам. Мне некомфортно в тонких, для меня в них сцепление немножко не то. 
Одоевский: Мне, наоборот, нравятся перчатки поплотнее, которые комфортно на руку садятся. Такие же аргументы, просто наоборот. 

— Какой у вас размер ноги?
Кержаков: 44,5.
Одоевский: 44,5. 

— Можете меняться бутсами!
Кержаков: Нет. У нас разные технические спонсоры. 

— Расскажите о лучших друзьях. В каком возрасте с ними познакомились и чем они занимаются?
Одоевский: Мой лучший друг — горнолыжник, сейчас занимается путешествиями. Михаил тоже с ним знаком — Иван Мизинцев. Мы познакомились в общей компании. Еще есть один из школы. Пришли вместе в секцию, ушли вместе. 
Кержаков: Илюха Максимов. Мы с ним в 13–14 лет познакомились на турнире регионов, хотя он был из Москвы. Потом вызывались вместе в сборную, потом он в «Зенит» переехал из французского клуба, и начали плотно общаться. Несмотря на то что живем в разных городах, до сих пор общаемся. В футболе это самый близкий друг. Есть еще один друг, у бабушки в деревне живет. Мы с ним познакомились, когда мне было семь лет, — он был постарше меня. Это лучшие друзья, которые с детства со мной. 

— Как вы учились в школе?
Кержаков: Фактически я закончил учебу после 7-го класса — перешел в спортивный интернат, УОР №1 на Хлопина. Потом была 93-я школа. У меня не совпадало расписание тренировок с учебой, приходилось выбирать. Естественно, я выбирал футбол. Спасибо учителям, которые шли навстречу и помогали, закрывали на это глаза. У нас все спортсмены были, бывало, в классе набиралось по 3–4 человека. Кто-то на сборы уезжал, кто-то тренировался. Хорошо ли учился? До переезда — да. Даже был в физико-математическом классе. Я хорошистом был.
Одоевский: Тоже учился в УОР №1. Аналогичная история. У меня строгие были бабушка с дедушкой, поэтому мне приходилось учиться хорошо. Может, был отличником, но класса до седьмого. В девятом была пара четверок — помню, что плакат на ОБЖ не сделал. 

— Поделитесь самыми запоминающимися историями из школы?
Кержаков: Не все могу рассказать. Самая простая — разбил на выпускном стекло в школе. Это было на дискотеке, я поссорился с девушкой, мы выясняли отношения. Был парень, говорю ему: «Закрой дверь, мне надо поговорить». Он не хотел. И я ему через стекло всадил. Но я легонечко, ему ничего не разбил. Восстанавливал ли что-то? Не помню, но, наверное, заплатил. 
Одоевский: У нас не было в школе дискотек, поэтому подобного не было. А то, что было, думаю, не стоит рассказывать. 

— Собаки или коты? Расскажите об отношениях к домашним животным. 
Одоевский: И собаки, и коты. У меня всю жизнь были коты, но я хочу собак. Но, зная себя, мне было бы очень-очень лень и нерадостно вставать по утрам и выгуливать. А коты шумят ночью, но всё равно прикольно. 
Кержаков: Однозначно собаки. 

— С какой ноги вы начинаете завязывать бутсы? И что делать, если во время матча развязалась бутса, а у вас на руках перчатки. 
Кержаков: Всегда начинаю завязывать с левой. А чтобы во время игры не развязывались, просто на два узла завязываешь, чтобы наверняка. 
Одоевский: Я не замечаю. А во время игры — очень простой ответ: прошу кого-то из игроков. 

— Когда последний раз просили кого-то завязать шнурки на поле?
Кержаков: Очень давно. Уже не помню. 
Одоевский: В СДЮШОР только. Но на тренировке, бывало, мне предъявляли. Даже пару раз оштрафовать хотели. У меня развязывались шнурки. 

— Часто ли вы опаздывали на тренировки и штрафуют ли за это?
Одоевский: Ни разу. 
Кержаков: Я несколько раз опаздывал. Но до штрафов не доходило. Отделался замечанием, потому что не был злостным нарушителем. 

— Чей плакат висел в детстве?
Кержаков: Я уже отвечал: Филимонов. А в лагере висела Курникова, но только в лагере. Почему Курникова? Нравилась. 
Одоевский: У меня не было плакатов. 

— Как вам теннис как вид спорта? Привлекает?
Кержаков: Равнодушно. Сам пробовал играть, но не смотрю. 
Одоевский: Паддл-теннис мне больше нравится, более энергичная игра. Впервые в Испании попробовал поиграть — очень понравилось. И в Петербурге играл. 

— НБА или НХЛ?
Одоевский: Очень сложно. И то и то. Но НХЛ, наверное, больше смотрю. Как игра больше интересует НХЛ, а с точки зрения того, как игроки одеваются, ведут себя и что делают вне площадки, — НБА. Но по игровому процессу НХЛ мне больше нравится. 
Кержаков: Ни то, ни другое. Вообще не интересуюсь. 

— Есть ли любимые команды?
Одоевский: Нет, я просто смотрю. Нет любимых команд. Как смотрю, если играют по ночам? Только обзоры, как и Ваня Сергеев. 

— Как вы думаете, почему вратари перестали играть в кепках? Раньше это была распространенная мода. 
Кержаков: Это была мода. Раньше кепки действительно носили из-за этого, это был модный атрибут. 

— Вы пробовали играть в кепках?
Кержаков: В детстве пробовал.
Одоевский: Пробовал, чтобы солнце не мешало. 
Кержаков: Но на самом деле это не помогает, потому что поднимаешь голову вверх, и всё равно солнце мешает. Когда ты стоишь просто, то да — спасает. Но когда идет подача, ты поднимаешь голову, солнце всё равно тебе в глаза светит. Не вижу в этом смысла. 

— Хотите ли вы пойти по пути брата и стать тренером?
Кержаков: Пока желания такого нет. 

— Даниил, Тупак [2Pac] или Бигги [Notorious B.I.G.]? Wu-Tang или Onyx? 
Одоевский: Как группа — Onyx, мне нравится их агрессия, злость. А если выделять исполнителя одного, то из Wu-Tang мне больше всего нравится Method Man. Но больше всего — их дуэт с Redman. Тупак или Биги — очень сложный вопрос. У Биги мне больше тембр нравится, он поглубже. И у того, и у того есть очень классные треки. Но это очень провокационный вопрос. 

— Михаил, Slipknot или Korn? 
Кержаков: Slipknot.
Одоевский: То же самое.

— Слушаете ли русскую музыку? 
Кержаков: Конечно.
Одоевский: Старую, если только.

— Последняя песня, которая чаще всего на повторе?
Кержаков: Я часто после «Факела» слушал «Туман» у «Сектор Газа». Недавно забирал сына из садика, один раз поставил песню «Ром» группы «Король и Шут», и он меня вчера просил поставить ее раз шесть-семь, пока ехали к дому. 
Одоевский: У меня «Король и Шут» — «Прыгну со скалы».

— Перед матчами слушаете музыку, чтобы настроиться, или лучше в тишине?
Одоевский: Да! Начинаешь со спокойного рэпчика, когда подъезжаем к стадиону, вижу его купол, включаю всегда один и тот же трек: Limp Bizkit — Break Stuff. Обязательно, чтобы, когда мы начинали выходить из автобуса, у меня был припев — чтобы зарядиться. 
Кержаков: В автобусе слушаю радио — нейтральная музыка играет. Для меня [музыка] — это не метод.

— Какую страну хотели бы посетить больше всего из тех, где еще не были? Какая страна больше всего по душе, где уже побывали?
Кержаков: Никогда не был в США. Мне нравится Латинская Америка, нравится Мексика. А так — Карибский бассейн. Душа лежит, много раз там был. А Таиланд вообще не понравился. 
Одоевский: Наверное, понравилась Германия, я был в Берлине. Был в Италии, было круто.

— Кто на данный момент самый сильный вратарь России и почему?
Кержаков: Данька! А вообще считаю, что Акинфеев, но он за скобками. Есть рейтинг, а он выше него. Какие тут могут быть причины — и так всё понятно.
Одоевский: Миша! 
Кержаков: Да я не обижусь, я не обидчивый человек.
Одоевский: Тогда буду солидарен — Акинфеев. 

— Расскажите забавную историю, как вас узнали на улице или в другом общественном месте.
Кержаков: Могу рассказать, как меня не узнали. Когда второй раз подписал контракт с «Зенитом» в 2015 году, мы пошли с товарищем в ресторан. А товарищ был щепетильный, он [готов биться] за любую скидку. Даже если 0,5%, он будет выгрызать. В этом заведении, оказывается, у игроков «Зенита» была скидка 10%. Я об этом не знал, попросил счет, а он говорит: «Слушай, у вас же скидка здесь. Давай пробьем?» Я говорю: «Да ладно, не надо». Он подзывает официантку, говорит: «Девушка, у нас скидка!» Она сказала, что позовет администратора. Приходит администратор, и мой друг говорит: «Девушка, для игроков „Зенита“ здесь скидка 10%». Она отвечает: «И где он?» — «Ну вот, Кержаков!» А она: «Вот этот?» Я говорю: «Да!» Она в ответ: «Очень смешно», — и ушла. А ведь я просил его этого не делать. 

— Умеете ли вы говорить по-английски?
Кержаков: На уровне школьника, наверное, могу объяснить. 
Одоевский: Да. Но мы только Деяну Ловрену говорим что-то. А я на уровне песен, мне кажется, могу общаться. [Я начал изучать язык по песням], а потом уже начал более конкретно грамматику изучать, постановку слов в предложениях.
img
img