Жан-Люк Ломбертс: «Не думаю, что Нико станет политиком»

Отец защитника «Зенита» ездит по Петербургу на метро и свободно ориентируется в центре города. Прочитав это интервью, вы поймете, в кого пошел Нико.

— Расскажите, как Нико начал играть в футбол.
— Он всегда походил во всем на меня, а я и сам занимался футболом, правда, совсем не на таком уровне. Когда Нико был маленьким, он постоянно играл в футбол в саду с дедушкой, моим отцом. Потом мы отдали его в академию «Брюгге», ему было пять или шесть лет. Мы жили метрах в пятистах от стадиона, так что было очень удобно водить его туда.

— Как юрист, вы много помогали Нико, когда он стал профессионалом?
— Помогал, но не так уж много. Футболисту все равно нужны агенты. Футбол — это странный мир, вокруг игрока должны быть люди со связями. У меня таких связей не было. Это ведь не я привез Нико в «Зенит». Единственное, чем я мог помочь, — это посмотреть контракт и убедиться, что он составлен правильно. Это несложно, ведь контракты во всем мире примерно одинаковы.

— Нико всегда был хорошим парнем и хорошим игроком? Или в какие-то моменты приходилось его подталкивать?
— Нет, он всегда понимал, что важно заниматься. Когда Николас из «Брюгге» пришел в «Гент», он одновременно играл и учился — два года изучал право. Было тяжело, но он это делал. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент: можно сломать ногу, и карьере конец. А у Николаса были две серьезные травмы. Тридцать лет назад я получил такую же, и моя футбольная карьера закончилась.

— Нико как-то сказал нам, что в Бельгии национальная идея — иметь свой дом. Что все бельгийцы «рождаются с кирпичом в животе».
— Да, это точно! Хотя это больше про фламандцев, чем про франкоговорящих бельгийцев. У фламандцев обязательно должен быть свой дом. Они строят дом, а потом продают его, чтобы переехать в квартиру. Ха-ха! Нет, на самом деле это правда. У моей дочери свой дом, у Нико есть два или три участка земли, где он собирается построить дома, когда вернется в Бельгию. Лет через шесть-семь.

— Еще Нико как-то говорил, что, возможно, пойдет в политику, когда закончит карьеру.
— Вот уж не думаю! В Бельгии очень сложно заниматься политикой. В стране два языка, половина министров — фламандцы, половина — французы, нужно поддерживать баланс... Это очень тяжело.

— Как вы отреагировали, когда узнали, что сын собирается в Россию?
— Сначала я сказал: что ты творишь? Мы ведь ничего не знали о России, совершенно ничего. Вы так долго были за железным занавесом. Но он объяснил свою позицию, потом мы поговорили с агентом, а два дня спустя встретились с Диком Адвокаатом. Еще через два дня мы были в России, а на следующий день Нико подписал контракт.

— С тех пор вы часто приезжаете в Петербург?
— В последнее время получается реже, сейчас я приехал в первый раз с января. Я просто ждал сезона получше, ха-ха! Но обычно мы бываем здесь четыре-пять раз в год. Мне очень нравится Петербург, потрясающий город. Он полон жизни. Брюгге — замечательный городок, но очень маленький, там всего 50 тысяч жителей, а здесь — 5 миллионов. Можно пойти куда угодно, все рестораны открыты в любое время. К тому же здесь очень красиво, великолепная архитектура.

— Наверное, вы уже неплохо знаете город?
— Да, я много гуляю. Раньше я доезжал до центра на метро от дома Нико, но сейчас эта станция закрыта, так что приходится идти два километра до «Горьковской». Приезжаю в центр и гуляю.

— Вы ездите на метро вместе с Нико?
— Иногда. Но мы обычно не гуляем вместе, только ходим обедать. Мы с женой выходим на прогулку рано, в 10 утра. Были в Эрмитаже, Русском музее, Исаакиевском соборе, храме Спаса на Крови.

— Когда вашего сына узнают на улице, это не раздражает?
— Нет. Для этих людей футбол — главное в жизни. Я всегда говорю сыну: будь дружелюбным ко всем, потому что, когда ты был маленьким мальчиком, ты и сам просил меня доставать автографы игроков своего клуба.

— Вам теперь пришлось стать болельщиком «Зенита»?
— Разумеется. Наверное, единственным в Бельгии, ха-ха! На самом деле я постоянно поражаюсь: например, мы с друзьями поехали на игру в Берн — а там полно болельщиков «Зенита». Андерлехт — то же самое. Они все местные или приезжают из Петербурга? Или из других стран? Это не укладывается у меня в голове! Когда «Зенит» играет, скажем, в Грозном, очень далеко от дома, туда может приехать тысяча человек! В Бельгии такого никогда не бывает.

— Николас играет за «Зенит» уже шесть лет, мало кому из легионеров такое под силу. Вы гордитесь этим?
— Горжусь, да. Теперь он подписал новый контракт и останется в «Зените» еще на пять лет. Получается, к тому времени, как этот контракт закончится, Нико проведет в России треть своей жизни. Ему здесь нравится, иначе бы он не оставался. Этим можно гордиться.

— Нико не просто выступает в еврокубках, он еще и забил решающий гол в ворота «Шахтера» в 2011 году. По сути, это стало одним из факторов, позволивших нашей команде впервые в своей истории выйти из группы в Лиге чемпионов. А сразу после того, как он пришел в «Зенит», мы выиграли Кубок и Суперкубок УЕФА.
— Спасибо за добрые слова. Я ездил с ним в Манчестер. Ему было тяжело оттого, что он не мог играть, — наверное, это было самое сложное время в его жизни. Но это нормально. В жизни не так часто дается шанс сыграть в финале еврокубка.