Владимир Долгополов: «Ветеранов мы называли по имени-отчеству»

Защитник «золотой» команды - об умении играть решающие матчи, службе в погранвойсках и об отношении своих «подчиненных» к возвращению Владимира Быстрова

— Никак не могу понять, почему возвращение в родную команду воспринимается в штыки. Я ведь и сам уходил из «Зенита», а затем возвращался, но ни с чем подобным не сталкивался. Уверен, что из сложившейся ситуации выход будет найден. Быстров нужен сегодняшнему «Зениту». Защитник «золотой» команды - об умении играть решающие матчи, службе в погранвойсках и об отношении своих «подчиненных» к возвращению Владимира Быстрова Воспитанник детской школы «Зенит» Владимир Долгополов очень быстро вписался в основной состав питерской команды. Без цепкого, неуступчивого и очень техничного защитника сложно было представить чемпионский состав 1984 года. При этом, как отмечают многие специалисты, наиболее ценным качеством Долгополова было умение свою лучшую игру демонстрировать в решающих матчах. Сейчас Владимир Михайлович работает в родном клубе, занимая достаточно неблагодарную должность начальника отдела по работе с болельщиками. Кроме того, Долгополов, которому травма сейчас не позволяет выходить на поле, является координатором команды ветеранов «Зенит-84». Получил мяч – отдай Казаченку - Помните свой дебют в «Зените»? - В 1978-м ленинградская команда выиграла чемпионат СССР среди юношей. После этого получил приглашение в дублирующий состав и как-то очень быстро завоевал место в «основе». Первая игра с минским «Динамо» запомнилась на всю жизнь. Проигрывали – 0:2, меня выпустили на замену. Выйдя на поле, забил гол. Сумасшедший удар удался: мяч лег под левую ногу и после рикошета попал прямиком в ворота. В концовке с пенальти «Зенит» сравнял счет, что соответствующим образом сказалось на отношении ко мне и со стороны партнеров, и особенно со стороны болельщиков. В общем, положил начало традиции, которую успешно продолжают приходящие в «Зенит» легионеры, забивающие голы в первом матче. Правда, потом почему-то у многих не получается «продолжение банкета». - В сезоне-79 еще блистали в составе «Зенита» Голубев с Бондаренко и уже играли Степанов с Давыдовым. Как удалось пробиться в «основу» при таких конкурентах? - Все-таки позиция левого защитника оставалась свободной. Как и номер «7», который Юрий Морозов, а затем Павел Садырин частенько отдавали приходящим из дубля ребятам, пока я «семерку» за собой не застолбил. Так до сих пор в ветеранах под этим номером и играю. - Чем запомнился вам период, который условно можно назвать «от Морозова до Садырина»? - Приобретением опыта. Попасть в 17 лет в команду мастеров, а в 18 стать бронзовым призером чемпионата СССР удавалось не многим. В ту пору ребята готовы были бесплатно играть, лишь бы выходить на поле в «основе» «Зенита». Мне, молодому парню, пришлось многому учиться. - Кто был лучшим наставником молодежи в команде молодости вашей? - Мне очень запомнился урок, преподанный Владимиром Казаченком. На одной из первых тренировок в «основе» «Зенита» играл против него в «двусторонке» и удостоился лестного отзыва от Владимира Александровича: «Бежишь хорошо, отбираешь неплохо». Вслед за этим опытный мастер поинтересовался, что буду делать, получив мяч в свободной позиции. Растерявшись, ответил, что не знаю. Казаченок мгновенно выдал: «Отдай его мне и ни о чем не думай!» Так и работали. К старшим прислушивались, выше головы не прыгали, понимая, что будет очень больно падать. Росли помаленьку, учились у Владимира Евгеньевича, Анатолия Викторовича, того же Владимира Александровича. - Ветеранов называли по имени-отчеству? - В быту только так. А уж на поле не до отчеств было. - Нынешний и.о. главного тренера «Зенита» Давыдов и тогда уже был для вас Анатолием Викторовичем? - Конечно. Почти девять лет разницы между нами! Когда я 18-летним пацаном в команду пришел, он уже прошел огонь, воду и медные трубы. «Спартак» побеждали за счет лучшей «физики»- Чем вы объясняете, что лучшие свои матчи в чемпионский сезон провели на финише турнира, когда «Зенит» всерьез стал претендовать на золото? - Да, я считаю, что весь сезон-84 отыграл на очень приличном уровне. Редко выпадал из состава из-за болезней и травм, готов был очень хорошо. Ну а умение выкладываться в решающих матчах заложил в первые мои сезоны в команде Юрий Морозов. Все отмечают, что он доверял молодым футболистам, но ведь и спрашивал с них по полной программе - как с опытных мастеров. При нем никто не мог опуститься ниже своей планки. Это даже Андрей Аршавин, который сейчас и в «Арсенале» не затерялся, отмечал. - Почему же при Морозове команда достигла только нижней ступеньки пьедестала в чемпионате СССР, а при Садырине – верхней? - В 80-м мы еще объективно были не готовы к большему. Через четыре года подросло целое поколение, которое было готово штурмовать вершины. Естественно, сказалось и то, что Садырин внутренне раскрепостил команду. Об этом много говорилось и писалось, не буду повторяться. Да и неудача в финале Кубка нас сильно подхлестнула. Выиграй мы у «Динамо» в решающем матче, может быть, и не стали бы чемпионами. - Так долго бы отмечали? - Слухи о том, что «Зенит» по этой части был лидером среди команд высшей лиги СССР, сильно преувеличены. Мне ведь доводилось в молодежной сборной пересекаться и с киевлянами, и с москвичами, и с тбилисцами. Все знали время, место и компанию. Что же до меня, то в принципе некогда было посидеть с друзьями. После матчей за «Зенит» отправлялся в молодежную сборную, возвращался – и на базу в Удельную. Тогда ведь профессионализм заключался в трех-четырехдневных карантинах. - Не умирали от тоски и однообразия? - Бывали и такие моменты, но чаще сейчас вспоминаются визиты на базу артистов, с которыми у футболистов «Зенита-84» навсегда установились дружеские отношения. Мы часто состязались с еще не столь знаменитым, но уже известным бардом Александром Розенбаумом по части анекдотов. Один начинал, другой продолжал. Проигравшим считался тот, кто замолкал. Иногда удавалось победить мне, иногда - автору песни о «парнях из Удельной». Договорных ничьих не было ни разу! Арбитрами ведь были одноклубники. - Все, с кем доводилось говорить о «Зените-84», отмечали, что у вас легкий характер. Для жизни это замечательно, а на поле не мешало? - На поле у меня был совсем другой характер. Разве что никогда не играл грубо, никого из соперников не «убивал». Зачем ломать людей? У меня ведь, как отмечал Казаченок на первых тренировках, и скорость была, и умение мяч отобрать. Нападающие от меня не страдали. - Были ли среди них такие, что до сих пор вспоминаете их финты? - Это сейчас в премьер-лиге единицы классных форвардов, а тогда в каждой команде были мастера: Гуцаев - в тбилисском «Динамо», Блохин - в киевском, Гуринович - в минском, Пехлеваниди - в «Кайрате». Сложнее всего приходилось действовать персонально против Валерия Газзаева. Он был игрок аршавинского типа: с низкой посадкой и непредсказуемыми действиями. Ну и «Спартак» - это было что-то! Нейтрализовать команду Бескова можно было только находясь в лучших по сравнению с ними физических кондициях. Мы все время уроки Морозова вспоминали. К Бышовцу попал после трех месяцев на границе- В молодежной сборной вы работали под началом Валентина Николаева, участника легендарного кубкового финала 1944 года… - Он очень часто рассказывал о знаменитой «команде лейтенантов», в которой играл с легендарными личностями – Бобровым и Федотовым. Мне довелось трижды участвовать в чемпионате Европы среди молодежных команд. Играл вместе с Протасовым, Литовченко, Яковенко, Хидиятуллиным, Черчесовым. Очень многих ребят из «молодежки» выдергивали в национальную сборную. Жаль, конечно, что я не попал в число таковых. Только конкурировать с Владимиром Бессоновым, Александром Чивадзе и тем же Вагизом Хидиятуллиным было сложно. Хотя возьми меня Валерий Васильевич Лобановский хоть раз, может быть, и заиграл бы. В общем, мой международный опыт в составе сборной ограничился «молодежкой». До сих пор со всеми подробностями помню матчи со сборной ФРГ в полуфинале ЧЕ-83, когда мы проиграли команде, цвета которой защищали Клаус Аллофс, Пьер Литбарски, Феликс Магат. Многие игроки из этой команды стали потом чемпионами мира. - Вас ведь и на сбор олимпийской команды, победившей в Сеуле, привлекали, но ни одной официальной игры вы так и не сыграли… - В составе этой команды я съездил в экзотические места: на Кубок Неру в Индию и серию товарищеских матчей в Новую Зеландию. Представляете, что означала такая поездка для советского человека! Во время одной из тренировок получил травму и уже не представлял интереса для тренерского штаба олимпийской сборной. - Тем не менее главный тренер команды Анатолий Бышовец о вас не забыл и выдернул в московское «Динамо» чуть ли не из казармы пограничных войск… - Не совсем так. В пограничных войсках мне довелось послужить три месяца. В конце 1987-го в «Зените» уже начался период разброда и шатаний. Делами футболистов никто из руководителей клуба практически не занимался. В это время аннулировали отсрочки, которые предоставлялись студентам вузов. Причем если бы я с третьего курса перевелся на четвертый, как сделал сразу же после демобилизации, никто повестками из военкомата не дергал бы. А так пришлось в 26 лет идти служить. Попал в погранвойска. Учебка в Выборге, служба в Светогорске. На поле три месяца не выходил, но ничего плохого о службе сказать не могу. Все-таки в элитные войска попал. Обо мне очень быстро вспомнили и перевели в ленинградское «Динамо», а уж оттуда Бышовец выдернул в московское. - Хороший вариант, согласитесь… - Поначалу я хотел принять приглашение Ивана Савостикова из Минска. В столице моими конкурентами за место в составе были будущий олимпийский чемпион Иван Скляров и Андрей Чернышев. У Бышовца играла чуть ли не половина олимпийского состава, и под это дело Анатолий Федорович очень успешно пробивал зарубежные турне. В Англии, куда мы ездили на товарищеские матчи с клубами премьер-лиги, местные газеты написали, что в «Динамо» два игрока европейского класса - Бородюк и Долгополов. После этого у Бышовца сразу же возникла идея продать меня в какой-нибудь из английских клубов, но, как выяснилось, для этого нужно было иметь в послужном списке определенное количество игр за национальную команду. В общем, вместо Лондона поехал из Москвы в Питер. Агента мы с Бирюковым нашли сами- Что подвигло вернуться в команду, где период разброда и шатаний успешно продолжался? - Я ведь родился в Ленинграде. Другого варианта продолжения карьеры даже не рассматривал. Хотя, когда приехал на базу ЦСКА пообщаться с Валерой Брошиным и Серегой Дмитриевым, проходивший мимо Садырин спросил: «А что тут Долгополов делает? К нам, что ли, собрался?» Зайди я тогда в кабинет к Павлу Федоровичу, может быть, и задержался бы в Москве. Только в ЦСКА очень здорово играл Дмитрий Быстров, и я подумал, что не стоит ввязываться в конкуренцию. - Не жалели о принятом решении? - Жалеть - не в моих правилах, но картину в Ленинграде застал безрадостную. Из «Зенита» просто убегали самые перспективные ребята – Радченко, Саленко, Машкарин. На рубеже 80-х и 90-х просто нарушилась связь поколений. Сегодня уже никто не помнит имен функционеров, которые фактически развалили команду. - Легионерская ваша карьера прошла в таких интересных местах, как Финляндия, Эстония и Армения… - В ту пору зенитовцам из чемпионского состава было в основном уже за 30. Клуб нашими делами не занимался. Мы с Михаилом Бирюковым за свои деньги поехали в Таллин и нашли агента, пристроившего нас в финские клубы. Бирюков играл в команде «МюПа» в высшей лиге, а я – во второй. - В Таллине вы попали в состав флагмана местного футбола… - В составе «Тевалте» мог стать еще и чемпионом Эстонии, но за два тура до окончания национального первенства из-за каких-то формальностей нашу команду дисквалифицировали и сняли с турнира. - Эстонские журналисты утверждают, что это было сделано исключительно для того, чтобы чемпионом стала составленная из местных кадров «Флора»… - Так оно и было. «Флору» курировал какой-то видный чин из правительства Эстонии, и играли в этой команде в основном футболисты, для которых родной язык – эстонский. Цвета «Тевалте» защищали русскоязычные ребята и полузащитник национальной сборной Игорь Принс, с которым мы тепло пообщались во время недавнего визита ветеранов «Зенита-84» в столицу Эстонии. Причем там была не столько политика, сколько бизнес. «Флора» продала права на телетрансляцию отборочного матча Лиги чемпионов за 200 тысяч долларов и покрыла годовой бюджет. Президент «Тевалте» потом что-то отсудил, но оставаться в Таллине мне уже не было смысла. - В Армении удалось хоть немного заработать? - Очень немного. Нас пригласили в Капан, где условия для жизни были, что называется, спартанскими. Относились к нам с Юрием Желудковым отлично, называли старшими братьями, но частенько приходилось сидеть без воды и с телевизором, принимающим один российский канал. - Самым впечатляющим стал финал вашей футбольной биографии: три минуты в составе питерского «Локомотива» в 38 лет… - Меня зачем-то заявили и попросили выйти на поле. Зачем, не понял до сих пор. Хотя был на ходу и мог бы как минимум тайм отыграть. У меня здоровья был вагон, как у Саши Анюкова сейчас. Спокойно мог играть где-то до сорока. У болельщиков - свое видение футбола- Что подвигло вас занять в «Зените» такую неблагодарную должность, как начальник отдела по работе с болельщиками, на которой критикуют и верхи, и низы? - Меня пригласили сами болельщики, работающие в этом отделе. Они хотели видеть на этом посту именно футболиста из «Зенита-84». Мне достаточно тяжело пришлось особенно на первых порах. Все-таки больше по душе работа эксперта, а мой нынешний пост должен занимать человек, вышедший из фанатского движения. - Вы были знакомы с фанатами, которые сопровождали команду на выездных матчах четверть века назад? - Совру, если скажу, что знаком со всеми. Хотя мои нынешние коллеги с гордостью показывают фотографии, сделанные в 1984-м. Мы с Валерой Брошиным такие молодые! - Как вы относитесь к той обструкции, которую устроили болельщики Владимиру Быстрову на матчах с «Насьоналем» и «Химками»? - Могу сказать только одно: Быстров – классный футболист, который усилит «Зенит». Он нужен нашей команде. Не исключаю, что по молодости лет Владимир произнес какие-то фразы, не понравившиеся болельщикам. Хотя никак не могу понять, почему возвращение в родную команду воспринимается в штыки. Я ведь и сам уходил из «Зенита», а затем возвращался, но ни с чем подобным не сталкивался. Уверен, что из сложившейся ситуации выход будет найден. Повторюсь: Быстров нужен сегодняшнему «Зениту». - Болельщик всегда прав? - Это как нас в армии учили: командир всегда прав. Право, не знаю. У болельщиков - свое видение футбола, ну а питерский болельщик - это вообще нечто. В обороне «Зенита» всё устаканится- Как вы оцениваете нынешнюю линию обороны «Зенита»? - Подбор футболистов очень хороший - за исключением, пожалуй, позиции левого защитника. Действующие на этом фланге Ким Дон Чжин и Радек Ширл все же тяготеют к середине поля и даже чужой ее половине. Они не классические защитники. Очень хорош Александр Анюков, ну и пара центральных Николас Ломбертс – Фернандо Мейра, считаю, одна из сильнейших в премьер-лиге. Другое дело, что Дик Адвокат проповедовал тезис «лучшая оборона – это атака». В результате образовывался разрыв между линиями, да еще и в центре было слабое звено в лице Ивицы Крижанаца. Он хороший футболист, но уж слишком большой пофигист. Система подстраховки не была налажена, и скоростные форварды легко разрезали оборону «Зенита». Если сумеет полностью восстановиться Ломбертс и найдет общий язык с партнерами Мейра (на это тоже нужно время), все устаканится. - Рискну предположить, что из нынешних защитников «Зенита» ближе всех по духу вам Анюков… - Безусловно. Мастерство защитника заключается в выборе простых решений. Анюков ничего не выдумывает и практически всегда знает, что нужно делать. - Какие функции вы выполняете сейчас в команде ветеранов «Зенит-84»? - Жду момента, когда стану самым старшим и смогу ею руководить. Если же говорить серьезно, то очень приятно, что руководство клуба сейчас обратило внимание на ветеранов. Не только на футболистов «золотого» состава, но и на тех, кто играл еще в 60-е. Это действительно очень важный момент для становления клуба.