Владимир Казаченок: «Колпинские ребята всегда выделялись характером»

В конце минувшей недели в Колпино прошел VII Международный юношеский турнир «Кубок Владимира Казаченка». В интервью «ProЗениту» один из лучших бомбардиров в истории сине-бело-голубых объяснил, почему соперники не любили приезжать в гости к «Ижорцу», рассказал о провальном дебюте в команде своей детской мечты и вспомнил, как соотносились по цене билет на футбол и пирожок с повидлом.

— Колпино — не самый спокойный район нашего города. Почему вы выбрали спорт, а, например, не компанию с гитарой?
— На самом деле никакой дилеммы не было. Все, кого я знал, занимались спортом. Под гитару тоже пели, конечно, но в начале 1960-х такое времяпрепровождение еще не стало повальным увлечением. Подвижные игры, которые подталкивали к занятию спортом, действительно были очень популярными. Гоняли мяч во дворе, а вечерами у школы собирались более взрослые ребята и мужчины, а мы, мальчишки, наблюдали за ними. Иногда игроков не хватало, и приглашали кого-то из нас. Какой-то точки отсчета, после которой проснулся интерес к футболу, не отметишь. Сейчас такое впечатление, что эта игра была в моей жизни всегда. Потом Владимир Плуцинский собрал нас на участие в турнире «Кожаный мяч», появилась какая-то организация процесса. Зимой в хоккей играли. Не было никакого разделения команд по видам спорта: в зависимости от времени года увлекались всем. Ребята моего года рождения, да и старше, процентов на девяносто были универсалами. Лешка Стрепетов, который позже играл за «Зенит», в хоккее в юности вообще считался суперзвездой. В «Ижорце» тренеры Сергей Сальников, Анатолий Горевалов и Евгений Тятьков возились с нами без всяких перерывов на каникулы. Мы постоянно были при деле.

— Команды, игравшие в первенстве города, традиционно считали выезд в Колпино сложным. Почему?
— Сейчас в нашем городе две ведущие детско-юношеские спортивные школы, а тогда было пять-шесть примерно равных и добротных команд. У всех почти одинаковые условия для подготовки, но у каждой своя изюминка. В Колпино, действительно, никому не было просто. Это такой маленький анклав со своими устоями и правилами, да и болельщиков всегда много на «Ижорец» приходило, их поддержка сказывалась. Практически все работали на заводе и были в курсе спортивной жизни. Например, моя мама приходила в цех, а ей сразу: «Накрути-ка Вовке хвост! Что это они вчера так плохо играли?!» Проиграть дома на глазах у родных и знакомых было унижением, поэтому, если в чем-то и уступали сопернику, всё равно бились за победу из последних сил. Костьми ложились. Естественно, такой подход формировал характер. Еще стоит добавить, что наш старший тренер Евгений Тятьков категорически не любил проигрывать. Понятно, что никто не любит, но он не воспринимал тех, кто не сделал для успеха всё, что мог. Поэтому — да, все выходили на игры с нами с опаской, знали, что предстоит бой.

— Какой была атмосфера на колпинском стадионе?
— На матчах первенства города трибуны всегда были заполнены до отказа. Сложно сказать, сколько они тогда вмещали. Об этом просто никто не задумывался. Может, две тысячи, а может, три. Свободных мест никогда не оставалось, и мы, мальчишки, усаживались прямо на траве. На центральной трибуне располагался заводской духовой оркестр, игравший марш, когда команды выходили на поле. Возникало ощущение праздника. На «Петровском» сейчас испытываешь схожие чувства: небольшой стадион, но всегда много людей и обстановка неравнодушия. Между прочим, на матчи «Ижорца» билеты продавали: детский — пять копеек, взрослый — двадцать. Чтобы был понятен уровень цен: семь копеек стоил пирожок с повидлом, на который мне мама регулярно давала деньги.

— И никто не пытался бесплатно через забор перелезть?
— Если и перелезали, то единицы. Потому что за порядком следили, и если тебя хоть раз поймают, то мало не покажется. Кроме того, все же друг друга знали, и как-то неловко было вести себя подобным образом.

— Действительно существовала традиция, согласно которой футболисты каждой команды присутствовали на всех матчах?
— Да. Когда были маленькие, приходили на стадион к 10 часам утра, а потом оставались и смотрели все оставшиеся матчи. Потом стали старше, но всё равно приходили к игре младших детских команд. Все друг друга поддерживали, и в «Ижорце» очень дорожили такими взаимоотношениями.

— За первую мужскую команду «Ижорца» успели сыграть?
— Ой, это было моей заветной детской мечтой. Я лежал в траве, наблюдая за игрой взрослых футболистов, и представлял, как тоже выйду на это поле и меня будет поддерживать так же много людей. Как Валю Секретного и Колю Савина, звезд «Ижорца» времен моего детства. Их обожали и боготворили не меньше, чем нынешних Халка или Кержакова с Аршавиным. Но пробиться в первую команду было сложно даже из старшей юношеской. На очереди стояли ребята, вернувшиеся из армии, молодежи никто не спешил давать шанс. И вдруг произошло чудо. Тятьков приболел, команду возглавил Николай Смирнов, обладатель Кубка СССР в составе «Зенита». Я ему чем-то понравился, и он пригласил меня на подготовительный сбор, который проходил в Петродворце. Две недели мы жили в пансионате и тренировались в местной воинской части. Потом вернулись домой, и меня включили в состав на кубковый матч, но дебют я провалил с треском. Выгнали с поля.

— За время выступления за «Зенит» вы заработали лишь одну желтую карточку. А тогда-то что произошло?
— Точно уже не помню, ударил кого-то. Ответил сгоряча. Минут двадцать на поле успел провести. Уже позже стал умным, а по молодости не всегда мог себя сдержать. По этой же причине я и с волейболом закончил. Выступал, между прочим, тоже за первую мужскую команду «Ижорца». В очередной игре и соперник, и судья меня так завели, что в одном из эпизодов ударил по мячу, и тот попал точно в арбитра, сидящего на вышке. Не скажу, что сильно ему досталось, но так получилось. И меня удалили. Я, помню, не очень-то и расстроился, поскольку на следующий день уезжал на сбор с «Зенитом».

— Как в то время попадали из «Ижорца» в «Зенит»?
— Летом 1970-го меня включили в состав юношеской сборной Ленинграда, которая отправилась на всесоюзный турнир «Надежда» в Молдавию. Перед отъездом провели пару товарищеских матчей и обыграли, между прочим, первый состав ленинградского «Динамо», выступавшего тогда в первой лиге, — 2:1. Однако на турнире мы не пробились в финальную часть, став на групповом этапе лишь третьими. Особенно обидно уступили хозяевам, к которым явно было особое отношение. После возвращения домой я немного приболел, но, когда раздался телефонный звонок и мне сообщили, что сборная сыграет с резервистами «Зенита» в Удельной, я согласился приехать. После игры ко мне подошел Анатолий Васильев и пригласил на следующую тренировку зенитовского дубля.

— Насколько сложно было в начале 1970-х пробиться из дубля в основной состав «Зенита»?
— В резервном составе было значительно меньше футболистов, нежели сейчас. Все тренировались вместе с основой и жили на базе одним коллективом. Просматривалось довольно много игроков, но пробивались единицы, да и то спустя два-три года. На моей памяти лишь Владимиру Голубеву удалось перепрыгнуть через эту ступеньку. Надо было чем-то понравиться. Я же мог покорить тренеров только трудом и характером, других особых талантов, как я считаю, у меня не было. Зачислили в «Зенит» в начале августа 1970-го, а футболистом основного состава я почувствовал себя только в 1974-м.

— После того как стали зенитовцем, что вас связывало с «Ижорцем»?
— Уже играя за дубль «Зенита», я участвовал в первенстве Ижорского завода. Предприятие огромное, и в начале 1970-х футбольный турнир среди подразделений проводился в трех лигах. В высшей играло, по-моему, 12 команд, чуть больше — в первой, а во второй — очень много. В регламенте существовал пункт, что дети, не достигшие 18 лет, могли играть за команду цеха, в котором работали родители. Помню, как после вечерней тренировки в Удельной бегом бежал с электрички, чтобы успеть в Колпино на матч, который начинался в восемь часов вечера. И никто меня не заставлял, с радостью принимал это приглашение, чтобы пообщаться с друзьями.

— Когда в 2009 году был организован первый Кубок Владимира Казаченка, ожидали, что он станет традиционным?
— Нет, конечно. С другой стороны, организаторы сразу показались мне весьма энергичными людьми, а после того, как стала помогать и городская администрация, уверенность в перспективах окрепла. За семь лет турнир стал обоюдно интересным. В финальный день на трибунах стадиона собирается много зрителей, а потенциальных участников не надо уговаривать, поскольку все знают, что спортивный уровень турнира очень высок. Ведь кроме ведущих петербургских школ постоянно приезжают команды лучших российских академий. У нас гостили юноши «Милана», «Тоттенхэма», «ПСЖ» и других заметных европейских клубов. На полях «Ижорца» мы видели немало интересных ребят — из Португалии, Италии, Швеции, Англии, Германии. У многих из них громадный потенциал, но необходимо время, чтобы он реализовался. Что касается петербуржцев, то лауреатом самого первого турнира был признан Женя Марков. Сейчас он играет в ФНЛ и является кандидатом в молодежную сборную России.

— С чем всё же связан феномен «Ижорца», который воспитал для «Зенита» с десяток незаурядных футболистов?
— При прочих равных со сверстниками условиях колпинские ребята всегда выделялись характером, особой закваской. Такими воспитали нас наши тренеры, о которых я уже говорил. Хотелось бы сохранить традиции «Ижорца».