Михаил Кержаков: «Умение читать игру, пожалуй, самое важное вратарское качество»

Голкипер «Зенита» — о том, как изменилась его жизнь с рождением ребенка, о военных мемуарах и секретах вратарского мастерства.

— Расскажите, как отдохнули.
— Отпуск я проводил в Питере. У меня сын родился, так что всё время с ним нянчился. До конца я еще не осознал, что стал отцом, но жизнь, конечно, изменилась. После тренировки — сразу домой, добавилось каких-то бытовых дел. В отпуске тоже ими активно занимался, потому что жена постоянно с ребенком. Теперь могу дать мастер-класс по оформлению медицинского полиса или по сбору документов для перерасчета ЖКХ.

— В американских фильмах родители читают книжки о воспитании детей. У вас есть что-то типа пособия для молодого отца?
— Читает жена, я пока только задумываюсь об этом. У нас дома есть книжки доктора Комаровского, еще что-то.

— По ночам ребенок спать дает?
— Да, с этим всё нормально. Он не особо капризничает.

— Полевым игрокам на время отпуска тренер по физподготовке пишет план упражнений. А какую программу получают вратари?
— Такую же, она у всех примерно одинаковая. Главное, чтобы мышцы были в тонусе и не превращались в желе. А вратарскую работу в отпуске лучше не делать — нужно немножко отдыхать от этого.

— Говорят, что по статистике вратари привозят из отпуска больше лишних килограммов, чем полевые игроки. Это правда?
— Не знаю, не могу говорить за всех. Наверное, это зависит от структуры тела. В последние годы я вот выхожу из отпуска с недобором веса. Видимо, мышечная масса уменьшается. Необходимые килограммы добираю уже на сборе. 

— На этот раз сбор получился коротким. Этого времени хватило, чтобы подготовиться к сезону?
— Надеюсь, что да. Особого выбора у нас не было. То, что запланировали, выполнили на сто процентов, а дальше посмотрим. 

— Что добавил вратарской бригаде Юрий Жевнов? Он уже полгода в тренерском штабе.
— Появились новые упражнения, тренировки более динамичными стали. Но нельзя сказать, что тренировочный процесс принципиально изменился.

— Динамичность тренировок осложнила вам жизнь?
— Нет, наоборот, стало интереснее. Те же упражнения в очках, в которых в какой-то момент становится ничего не видно.

— Как это работает?
— Есть разные уровни. На первом они просто мигают с определенной частотой, и летящий мяч на какое-то время пропадает из твоего поля зрения. На более сложных уровнях мяча ты не видишь дольше. Или один глаз вообще закрыт, а второй мигает. Это развивает внимание, реакцию.



— Чем вы занимались на сборе в свободное время?
— Читал книгу Ильи Земцова «Суждено выжить». Это воспоминания русского солдата.

— Идете по стопам Юрия Жиркова?
— Ну, до него мне еще далеко, хотя он, когда увидел у меня эту книгу, потом ее тоже приобрел. Я увлекаюсь тематикой Великой Отечественной войны, но не настолько глубоко, как Юра, который собирает разные артефакты. Я до этого не дошел и в принципе не собираюсь. Но мне интересно. Читаю мемуары не только русских солдат, но и немецких. Чтобы понять, что творилось в их головах, какая пропаганда у них была.

***

— Вернемся к спорту. На тренировках вратаря можно научить чему-то новому или вся техническая база закладывается в детстве?
— Если ты чего-то не заложил в детстве, добрать, конечно, можно, но это будет значительно тяжелее. Технику надо ставить в юном возрасте.

— Для чего вам тогда тренировки сейчас?
— Мы продолжаем совершенствоваться. Плюс разбираем матчи, прорабатываем какие-то игровые ситуации. 



— В прошлом сезоне ошибались многие топ-вратари. Те же Куртуа, Льорис… Это связано с тем, что много приходится играть ногами?
— Вратари всегда ошибались, ошибаются и будут ошибаться. С чем это связано? Наверное, с психологической нагрузкой. Если говорить о Куртуа, в «Реал» он попал в тот период, когда команда перестраивалась. Любому в такой ситуации было бы тяжело. Льорис в финале чемпионата мира ошибся при счете 4:1. Думаю, если бы было 1:1 или 2:1, он не стал бы так рисковать. А вообще Льорис, конечно, топовый вратарь, но в последнее время он не отличается суперстабильностью. 

Причины вратарских ошибок надо искать в психологии. На моей памяти были вратари, которые на тренировках делали какие-то сумасшедшие вещи, у них всё получалось идеально. Но как только игра — человека будто подменили. Кипит, куда-то бежит, совершает детские ошибки.

— Что отличает топ-вратаря от просто хорошего?
— Антиципация.

— Что?!
— Термин такой есть. В нашем случае он означает «чтение игры». Я читал книги, посвященные вратарскому ремеслу. В одной из них сравнивались как раз показатели хорошего вратаря и классного. Так вот, реакция у них одинаковая, прыжок одинаковый. Разница только в антиципации. У топового вратаря она намного выше.

— Вы с этим утверждением согласны?
— Конечно. Умение читать игру — это, пожалуй, самое важное вратарское качество. Мирча Луческу нам рассказывал, что однажды его команда играла контрольный матч против соперника, в воротах которого стоял 42-летний Дино Дзофф. Так вот, за весь матч он ни разу не упал. Ему это было не нужно. Просто за счет чтения игры и правильного выбора позиции он всегда был в нужном месте в нужное время.

— Футбол с тех пор здорово изменился. Наверное, такое невозможно повторить. 
— Чтение игры — это не только твои действия в рамке. Это еще и подсказ игрокам обороны. Если ты читаешь игру соперника на ход вперед, можешь переставить защитника и этим предотвратить опасный момент. Приведу пример. Два вратаря в одной команде. У одного великолепные рефлексы, он тащит кучу моментов, трибуны в восторге. И вот по какой-то причине на поле выходит другой голкипер. У его ворот моментов нет вообще. Люди говорят: «Он себя никак не проявил, моментов не было». Но никто не задумывается о том, что этот вратарь так руководит обороной, что просто предотвращает опасные атаки соперника. Читает на ход вперед. Видит, куда открывается нападающий, куда пойдет передача и вовремя подсказывает защитникам. Это и есть класс.

— Кто, по-вашему, сейчас самый топ?
— Мне Тер Штеген нравится. Немецкая вратарская школа — она более классическая и похожая на нашу.

— В чем это проявляется?
— В перемещениях, в стойке… Если брать испанских вратарей, например, они такие маленькие, более игровые, резкие. У итальянцев своя манера. Немцы больше похожи на нас.


Марк-Андре Тер Штеген

— С этого сезона изменились правила футбола. При введении мяча от ворот не надо ждать, когда он выкатится за пределы штрафной, чтобы его принять. Это хорошо для вас?
— Мне разыгрывать стало легче. «Зенит» — команда, которая хочет контролировать мяч, поэтому нам нежелательно просто выбивать его вперед. Раньше игрок обороны должен был выходить из штрафной. Пока мяч до него катился, нападающий мог накрыть. Сейчас у защитников больше времени для принятия решения.

— Вы так понятно всё объясняете. Не хотите в будущем стать тренером?
— Возможно, детским. По крайней мере, начать с этого. Чтобы тренировать профессионалов, надо подучиться. Ну и дальше идти шаг за шагом. Небольшой опыт у меня есть. Когда мне было 19 лет, попросили позаниматься с ребятами в школе в Коломягах. Два месяца тренировал. Мне, в принципе, понравилось.

— С детьми сложно?
— Да, тем более что авторитета особого у меня тогда не было. Половина ребят меня не слушала. Было несколько человек, которым интересно. Были и те, кому футбол не особо нужен, а ты тренируешь всех в одной куче. Пытаешься что-то объяснить, а кто-то разговаривает в этот момент.

— Странно. Они же сами решили стать вратарями.
— Возможно, это были несостоявшиеся полевые игроки. Я вот почему-то с детства вратарем хотел стать.

— В детских компаниях нередко в ворота ставят самого толстого. Не обидно за такое реноме вратарской позиции? 
— Нет. Мне кажется, что вратарь — это призвание. Особый психологический склад. Мне это в кайф было — прыгать за мячом, пластаться. Ты на последнем рубеже, бросаешься в ноги, спасаешь свою команду. Кому-то нравится забивать, наказывать. Кому-то нравится спасать. Наверное, это черта характера.

— Самый большой кайф — вытащить какой-нибудь сложный удар?
— Да. Среагировать на удар головой с близкого расстояния, пенальти отбить.

— Акинфеев на чемпионате мира парировал пенальти ногами. Потом выяснилось, что он знал, как бьет с точки Яго Аспас. Неужели в пылу борьбы можно не забыть манеру исполнения пенальти разными игроками?
— Ну, это ж послематчевая серия была. Обычно перед ней в перерыве такие вопросы прорабатываются. Тренерский штаб узнает, кто будет бить, и делится с тобой информацией. У всех есть шпаргалки. Я видел фотографию Джордана Пикфорда с какой-то одиннадцатиметровой серии. У него шпаргалка была написана на бутылочке для воды.
Сработать это может как в положительную сторону, так и в отрицательную. Бьющие игроки тоже понимают, что их просматривают, и свое решение могут поменять. Брат рассказывал, что у вратаря «Севильи» Палопа был специальный человек, который ему на флешку скидывал информацию, кто как бьет. Как бьет в первом тайме, как — когда устал в конце игры и не хочет рисковать. 


Джордан Пикфорд во время серии пенальти против Колумбии на ЧМ-2018

— А игровые ситуации вратари изучают подобным образом? Скажем, есть у соперника игрок, который любит бить левой ногой с дальней дистанции.
— Конечно, мы это разбираем. У нас есть свои вратарские теоретические занятия. Тренеры перед игрой нам тоже напоминают, что у такого-то футболиста такие-то качества. Например, «этот левша смещается в центр и лупит туда-то».

— С реальностью матча это потом совпадает?
— Зависит от ситуации. Иногда бывает, что не получился у него фирменный удар в дальний угол, ковырнул в ближний, а голкипер этого уже не ждал. Главное для вратаря — брать свои мячи. Это когда ты берешь мяч, который обязан взять. Как говорит Михаил Юрьевич Бирюков, «простой мяч славы не принесет, но если пропустишь — позора не оберешься».

— Вы продлили контракт с «Зенитом». Каковы цели на новый сезон?
— Бороться за пост номер один.