10:00, 21 января 2018 года
10:00, 21 января 2018 года

Андрей Лунев: «Нужно с нуля доказывать, что ты достоин играть»

Голкипер сине-бело-голубых — о зимнем перерыве, травме в матче с Испанией и «Газпром» — тренировочных сборах.

— Как вы сейчас себя чувствуете? Оказалось, что у вас была операция на мениске этой зимой.
— Она была запланированной, просто не оглашалась. Чувствую себя отлично, все хорошо.

— Когда возникла необходимость в этой операции? Когда стало понятно, что ее нужно делать?
— После первого МРТ стало понятно, что в идеале было бы сделать планово эту операцию и дальше продолжать работать. Колено могло какое-то время не беспокоить, но потом снова начинало болеть. Мне сказали, что лучше сделать эту операцию.

— Это последствия штанги в матче с ЦСКА?
— Нет, это какая-то старая травма, которая непонятно когда была. Она начала болеть не вследствие какого-то инцидента, травматического момента, а просто ни с того ни с сего. Может, на фоне нагрузок.

— Раньше такого не было?
— Бывало периодически, боли появлялись, но они проходили за неделю, за две, причем не было никакой необходимости лечить ее. Нога сама как-то проходила. Год-два назад такое было, но сейчас она схватила и болела-болела-болела.

— Получается, что в какой-то момент через «не могу», через боль играли?
— Ну а что делать? Боли бывают терпимые и нетерпимые. Эта была, в принципе, терпимой, но дискомфорт присутствовал, поэтому надо было что-то с этим делать. 

— Сейчас никаких ограничений? Все в порядке?
— Ограничений нет, но следить надо — прошел всего месяц с небольшим, поэтому надо довести все до конца, до ума.

***

— Вообще получается с этой точки зрения странный год: то эта штанга в игре с ЦСКА…
— Не говорите. Вообще ужасно. В этом плане — как-то не очень, потому что то одно, то другое, то третье. 

— Наверное, штанга с ЦСКА ни в какое сравнение не идет с тем, что произошло со сборной Испании. Как это все выглядело вашими глазами?
— Да никак: пошел на мяч, раз — ударили… В этом нет ничего страшного. Игровой момент, ничего такого фатального.

— Картинка была страшной!
— Для окружающих — может быть, а так-то все нормально было. Ну, разбили, ну и ладно — игровой момент, ничего такого страшного не было. Главное, что все без последствий, все закончилось. Сотрясение — это ерунда: время, и все.

— То есть Морено не должен извиняться перед вами?
— Ну, извинился — все нормально. Игровой момент: ну не успел он перепрыгнуть, ну бывает такое. Есть такие футболисты, которые идут до конца. Ничего страшного.

— А он извинился?
— Он заходил в раздевалку. Правда, я так лежал там… Зашел, что-то сказал, я все равно не знаю.

— Вообще казалось, что вы без сознания лежите.
— Ну я на секундочку отключился, потом нормально, пришел в себя. Доктора подбежали. Я думаю, все нормально, потом смотрю: кровь у меня. 

— Наверное, это болевой шок, адреналин…
— Может быть, и можно было выбить там разок, оставалось всего две минутки до конца. 

— То есть вы рвались в ворота?
— Только я начал подниматься — меня сразу положили, и все, говорят: «Лежи!» Там две минуты оставалось, ничего страшного. 

— Какие мысли были тогда? Страшно, не страшно? О чем думали в первую очередь, если, конечно, голова позволяла думать?
— Да ни о чем. О чем можно думать? У меня повязка была на голове, я думал о том, что поскорее бы ее сняли, потому что неудобно было — всю ночь из-за нее не спал. Потом выходные у нас были, я надеялся на эти выходные, а получилось, что все выходные в больнице пролежал.

— Ребята поддерживали?
— Да. И не только ребята — очень много людей поддерживало. Спасибо им всем за поддержку. Родные, болельщики, друзья, знакомые. 

— Удивились заботе, которая буквально окутала вас со стороны болельщиков?
— Я такой человек, что не люблю такое внимание, не очень мне это нравится. Это, конечно, приятно, но слишком много внимания.

— Много сообщений получили в «Инстаграме»? Сотни?
— Достаточно много. 

— Кому-то удалось ответить?
— Ну, я написал общий ответ. У меня еще день рождения там был — это случилось 14-го, а день рождения у меня 13-го, поэтому удачно получилось одним сообщением всех поблагодарить. 

— Какое впечатление оставил матч с испанцами?
— У меня неоднозначное впечатление. Пропустил три гола, из них два с пенальти. Первый гол можно было взять — это был не неберущийся удар. Пенальти… Наверное, надо поменять схему отбивания. Сейчас будем тренировать. А кроме этих моментов ничего опасного и не было. 

— В том-то и дело, болельщики тоже удивлялись: домашний товарищеский матч, а нам ставят пенальти за пенальти.
— Ну, это уже другой вопрос. Это вопрос к судьям. Поставили пенальти — уже ничего не изменить, надо как-то решать эту проблему. Стараться не пропускать с одиннадцатиметровых.

— После матча с испанцами вы в ворота пока так и не вернулись. Это был самый тяжелый период?
— Наверное. Главное — сейчас вернуться. 

***

— Перед «Спартаком» вы уже тренировались и были готовы выйти на поле.
— Да, я рассчитывал, что к «Спартаку» уже восстановлюсь, швы мне сняли. Я начал тренироваться, но, когда выходил на поле, у меня голова была как в тумане. Не понимал, где я нахожусь и зачем. Потом что-то пытались тренировать: на ударах у меня реакция чуть-чуть пропала, поэтому я понимал, что еще не готов.

— В такой ситуации, как бы ни хотелось сыграть, лучше, наверное, не стоило. 
— Конечно, нужно ставить интересы команды выше своих, тем более игра была настолько важная: нужно было не просто выходить, а обязательно добиваться результата, а я не был к этому готов. Поэтому зачем вредить и себе, и команде?

— Не стали бояться играть на выходах после того матча с Испанией?
— Нет, это все ерунда, просто игровой момент: сегодня так получилось, завтра будет по-другому. Никто не застрахован, особенно в футболе.

— То есть в следующий раз вы так же пойдете без тени сомнения?
— На тренировке, может быть, нет, но в игре — сто процентов.

***

— Какими глазами вы смотрели концовку чемпионата? И был ли шанс вернуться в ворота?
— Нет, я понимал, что нужно выходить, только если ты полностью готов. Я не был полностью готов до наступления зимы. Зачем нужно выходить в такой ситуации, если ты можешь допустить ошибку? Я потерял концентрацию, потерял реакцию, а это одни из самых важных аспектов для вратаря. Любой какой-то удар, ты не успел быстро сориентироваться, запустил, и все. И это в дальнейшем может сказаться и на моей карьере, и команде может очень навредить в тот момент, когда нужно набирать очки. Твоя ошибка может повлиять на результат всего сезона — не только в конкретной игре, а всего сезона. Нужно расставлять приоритеты. Ну и плюс у нас все вратари хорошего уровня. 

— Вы говорите так, как говорят многие вратари, и Малафеев в том числе. Вы высоко оцениваете цену ошибки, но ведь это же искусство для вратаря — не бояться ее совершить.
— Я согласен, но одно дело не бояться, когда у тебя есть небольшое физическое недомогание: рука болит или нога, а тут, когда ты получил удар по голове, ты не можешь за себя отвечать. Когда ты получил травму, ты знаешь что можешь, а что нет, подстраиваешься под это. А в моем случае невозможно было подстроиться.

— На наш взгляд, вы необъективно укоряли себя за игру с «Локомотивом»…
— Почему необъективно? Мы владели полностью инициативой: первый тайм, начало второго, полностью владели. Единственный момент у наших ворот — нелепый выбор решения привел к голу, и все. Игра сломалась, мы получили второй, и игра закончилась. Мы проиграли дома 0:3. Проиграли в важной игре за шесть очков. Кого еще винить? То, что не забили? Ну, не знаю… Вратарь должен тоже хорошо играть: сыграли бы 0:0 — все остались бы при своих. Все на тех же местах, идем дальше. А тут ноль-три: очки потеряны, соперник набрал, отрыв пошел. 

— Говорят, что не должен вратарь долго себя винить.
— Я долго себя и не винил, просто констатирую факт. Спросили — я ответил. 

— Проанализировали и проехали?
— Конечно. Я проанализировал, сделал выводы. Зачем долго эту тему мусолить? Сделал выводы — дальше таких ошибок быть не должно. 

***

— Андрей, изменились ли вы за год в «Зените»?
— Это со стороны надо смотреть. Наверное, нет.

— А как человек? Как вратарь?
— Да нет. Что можно было поменять? Что раньше нужно было делать — ловить мяч и помогать команде, — то и сейчас. А как человек? Не знаю, наверное, стал ощущать больше внимания к себе, но я не хожу ни на какие светские мероприятия, мне это вообще абсолютно неинтересно. Поэтому я считаю, что ничего не поменялось. 

— Та прививка от звездной болезни, сделанная на ранних этапах карьеры, работает по-прежнему?
— Да, прививка сработала. Как в детстве, когда ставят.

— В «Зените» давление на вратаря посильнее, чем в «Уфе»? Разницу почувствовали?
— Да какое давление? Ты делаешь свою работу. 

— Цена ошибки?
— Цена ошибки и там была: ты ошибешься — тебя посадят на скамейку, и все. Так же и здесь, только здесь еще турнирное положение важнее. На меня давление никак не влияет. Надо делать свое дело качественно и не обращать внимание на то, что кто-то говорит.

— Как вы с Юрой Лодыгиным концовку этого сезона прожили? Все-таки вратарская бригада в «Зените» отличается хорошей атмосферой.
— У нас хорошая атмосфера, рабочая. Все здорово, все отлично.

— Поддерживали Юру в конце сезона?
— Естественно!

— Сейчас на сборах мы видим, что вы тренируетесь с ним в паре. Это для конкуренции или потому что у вас отношения хорошие с ним?
— Не знаю, это тренеры назначают партнеров — все вопросы к ним. Мы выполняем установки и работаем, если есть возможность пошутить — шутим. Все отлично. 

— Юра сказал в конце сезона, что два вратаря в сборной России из «Зенита» — это вряд ли.
— Если помечтать, пофантазировать, то всякое возможно. Недавно мы фантазировали на тему того, что если Шварцер из сборной Австралии возобновит карьеру, выдаст сумасшедшую серию игр, выиграет чемпионат мира, пропустит за весь турнир только пару голов (и то с пенальти), то сможет ли он «Золотой мяч» получить? Я думаю, что это примерно из этой же серии.

— Именно из одной команды — дело не в «Зените»?
— Да, не важно из какой. Мне кажется, это возможно, только если голкиперы в одном клубе станут играть через раз и на очень высоком уровне… Хотя, в принципе, ничего невозможного нет.

— Судя по вашим фантазиям, вы ощущаете приближение чемпионата мира…
— Ну, билеты же продают!

— Чем для вас будет этот турнир?
— Моя задача — думать о чемпионате России, вернуться в игровой тонус, сделать все, чтобы вернуться на поле, и доказывать, что достоин вызова в сборную.

***

— Вы сейчас начнете с нуля борьбу за место в воротах?
— Каждый раз после паузы ты начинаешь с нуля. По крайней мере, у меня так: нужно с нуля доказывать, что ты достоин играть. В этом и есть суть конкуренции, в этом и кроется залог побед и результата.

— Каникулы получились смазанными из-за операции?
— Смазанными, конечно, но при этом удалось немножко отдохнуть. Главное, чтобы со здоровьем было все нормально.

— Где провели Новый год?
— На Мальдивах. 

— Не встречали там знакомых?
— Нет, там много разных островов, а в 12:30 я уже ложился спать. У меня на следующий день была тренировка, поэтому старался соблюдать режим.

— В Уфе не думали отметить Новый год?
— В Уфу не получилось в этот раз приехать. Может, на следующий год получится… Времени не было — я был в Петербурге до 27-го числа и не был уверен в том, отпустят меня или нет. 

***

— Как в целом проходят сборы?
— В целом — великолепно, но немного тяжеловато c утра вставать с кровати.

— Нет ощущения, что это день сурка? Утром — тренировка, вечером — тренировка и так далее.
— Нет абсолютно. Здесь созданы все условия: поля идеальнейшие, живем в хорошей гостинице. Все не просто на высшем уровне — у меня раньше такого вообще никогда не было, поэтому грех не тренироваться.

— Неделю назад в этот спортивный комплекс приезжал «Манчестер Юнайтед». Они не ошиблись?
— Мы не ошиблись!

— Добавляются какие-то новые упражнения для вратарей или все одно и то же?
— Есть какие-то вариации, но суть остается одной: ты работаешь над реакцией, координацией, техникой, силой. Упражнения могут быть разными, но направлены они на одни и те же вещи. 

— У вратарей на третий-четвертый день, как правило, болят бока: приходится постоянно прыгать после отпуска.
— Болят, есть такое дело. Все болит, от пяток до шеи! Вроде грузят не сильно, но все равно все болит. 

— Ровно год назад вы тренировались в Дубае под руководством Мирчи Луческу. Есть какая-то разница между тогда и сейчас?
— Ну конечно — тогда до поля ехали меньше и больше бегали. Раньше мы бегали вместе с командой. Еще отличие — в том году в это время игры уже были. Еще болело все сильнее. 

— В прошлом году потяжелее было?
— В прошлом году у меня получилось отдохнуть перед сборами, в этом — не очень.

— Особенно ждете товарищеские матчи? Завтра первая игра с «Копенгагеном», и еще будет пять встреч.
— Конечно, хочется почувствовать этот ритм игры — мы тренируемся для того, чтобы играть. И играть всегда приятнее, чем тренироваться, поэтому, конечно, жду.

— На первую неделю футболистам можно было взять с собой жен, а вы не взяли. Почему?
— Да мы только приехали недавно с отдыха, поэтому тоже баловать не надо. 

— Что вы загадали в новогоднюю ночь? 
— Ничего не загадывал. Есть цель, и надо к ней идти. У меня нет праздников — ни Новый год, ни день рождения не праздную. 

— Цель на год поставили себе?
— Конечно. Находясь в «Зените», какая у футболиста может быть цель? Играть, попасть в сборную, играть в сборной, а дальше — как пойдет.
img
img