Ирина Рюхина: «Воспитанники Академии — наше зеркало. Мы считываем, что у них не получается, и обращаемся к себе — в чём мы можем добавить, чтобы ребята становились лучше»

Спортивный психолог Академии рассказала «Радио Зенит» об особенностях своей работы.

— До того как стать спортивным психологом, вы выступали за женский баскетбольный «Спартак». Расскажите о вашей спортивной карьере.
— Баскетбольная карьера получилась насыщенной. Очень быстро и часто мне удавалось заключать контракты. Успела поиграть и в Европе, и в Москве, и в моём любимом городе — Санкт-Петербурге. В свой последний игровой сезон стала задумываться о том, чем заниматься дальше. В связи с травмой пришлось расширить мышление. Рассматривала разные варианты, в том числе и работу тренером. Мой агент говорил, что я смогу стать его коллегой в юридической сфере. Но так получилась, что, изучая спортивный маркетинг, я познакомилась со спортивными психологами. Получается, что уже около десяти лет занимаюсь этим. В Академии «Зенита» работаю уже восьмой год.

— Все говорят, что хорошему тренеру нужно убить в себе игрока. Что надо сделать, чтобы стать хорошим спортивным психологом?
— После завершения карьеры у всех примерно одинаковый путь — проработка себя, переход из предыдущей карьеры — в новую. У кого-то адаптация проходит за полгода, у кого-то дольше.

— В чём ваша главная функция? Многие не понимают, зачем в футбольном клубе психолог.
— У меня разные функции в Академии. Иногда появляется срочная необходимость пообщаться с кем-то. Бывает, что тренер просит поговорить с футболистом. К тому же есть стабильные занятия, которые мы еженедельно проводим с командами от U-12 и до выпускников Академии. Сейчас использую новый метод. Перед важной игрой могу подойти к футболисту и предложить свою помощь. Получаю хорошую обратную связь — игроки понимают, что лучше обсудить всё до матча, чем после него разбирать ошибки настроя.

— Нет такого, что вам телефон перед играми обрывают? Чтобы вся команда нуждалась в вашей помощи?
— Нет, у нас в Академии больше самостоятельной ответственности. Нацелены на то, чтобы игроки сами воспитывали в себе эти качества.

— А как реагируют тренеры? Бывают ситуации, когда ваши советы противоречат задумке наставника?
— На первом этапе такие вещи были. Я адаптировалась к каждому специалисту, узнавала его стиль, подход к работе и даже сленг. Когда провожу беседы и консультации с футболистами, важно не выбиваться из того контекста, который тренер пропагандирует внутри команды. Недавно услышала, как тренер подсказывал игроку: «Лепка, лепка!» Не удержалась, спросила у него, что это значит. Оказывается, это создание момента! Когда ты в штрафной, тебе необходимо обострить игру, придумать опасное действие, этот специалист кричал: «Лепка!»

— Вы сталкивались с какими-то предрассудками в своей работе из-за специфики вашей работы?
— Сталкивалась. Были преграды, когда я только начинала. Реабилитолог-женщина, тренер по ОФП — они знают функционал специализаций. Спортивного психолога труднее внедрить в работу команды, тренировочный процесс. Но сейчас я этого не замечаю. Может, где-нибудь и есть, но я всё равно выполняю свои функции так, как считаю нужным.

— Какие проблемы больше остальных мешают игрокам на пути к взрослому футболу?
— Всё очень индивидуально. Одному игроку может мешать общение с девушкой, другому — неуверенность в себе.

— Приходится ли вам инициировать определённые запреты в частном порядке? Подходить к тренеру и говорить: «Этому футболисту нужно запретить общаться с тем-то и тем-то».
— Я больше работаю через осознанность. Если я что-то такое вижу или выясняю по ходу консультации или занятия, то стараюсь донести мысль до самого игрока. Чтобы он сам понял, что ему мешает. Делаю рефлексию, чтобы осознанность была внутри него, а не через правила поведения или какие-то запреты. Я больше за ответственность игроков, чтобы они сами понимали, что им помогает в карьере, а что мешает.

— Какие психологические риски возникли из-за пандемии, отсутствия игровой практики в течение полугода?
— Первое — это апатия. В процессе карантина, когда была неизвестна дата начала нового сезона, это чувство появлялось у многих. Кому-то нужна была пауза — отдохнуть, залечить травмы. Кому-то было тяжелее. Это усилилось, когда все вышли из самоизоляции, начали тренироваться, но вот даты старта соревнований всё ещё не было. Монотонность давила на эмоциональное состояние многих. Депрессий я не наблюдала, но внутренняя мотивация пропадала.

— Есть способы помочь ребятам с такими трудностями?
— Отчасти это была тренировка своих волевых качеств для молодых игроков. Мы пользовались переключением внимания, делали игровые упражнения, чтобы было больше разнообразия в тренировочном процессе.

— Многие считают волевые качества одним из главных атрибутов успешного игрока. Как над ними работать?
— Есть такая фраза в спортивной психологии: «Готов ли игрок платить какую-то цену за свою карьеру?» Если у него есть желание стать профессиональным футболистом, то ему необходимо преодолевать себя на каждой тренировке, двигаться вперёд, не бояться ошибиться. В зависимости от планки, которую ставит себе игрок, подбираются способы тренировки волевых качеств.

— В случаях травм у молодых футболистов без вашей помощи же не обойтись?
— Да, работаем с травмированными игроками, над их волей и мотивацией вернуться на прежний уровень, а затем стать ещё лучше. Травма — это испытание, преодоление трудностей, но абсолютно никто от них не застрахован. С этим нужно уметь работать. Этому необходимо учиться в Академии, потому что в профессиональном спорте без этого понимания никуда.

— С каждым футболистом приходится работать? У каждого есть какие-то психологические проблемы?
— Слово «проблемы» не совсем подходит — есть риски, препятствия, которые нужно преодолевать. Чем больше игрок знает себя, тем больше у него возможностей справляться с неудачами и трудностями. Речь необязательно о результате — это может быть преодоление себя в тренировочном процессе.

— Как говорил Дмитрий Николаевич Бесов: «Самое главное — это вырастить нормальных, адекватных людей, которые смогут найти свой путь в жизни».
— Да, так и есть. В первую очередь футболист — это персона. Чтобы быть футболистом, необходимо быть личностью.

— По всей Европе очень много примеров футболистов-акселератов, которые созревают для профессионального спорта раньше обычного. Это можно назвать тенденцией?
— Думаю, что это тенденция. Не знаю, с чем она связана, — нужно читать исследования. Это не один-два игрока точно. Мы даже можем ориентироваться по нашей команде 2005 года рождения — они сильно отличаются от предыдущих выпусков. И визуально, и по общению.

— Часто ли бывает, что тело созревает раньше, чем какие-то ментальные способности? Как объяснить игроку, что над психологией тоже необходимо работать?
— Это философия. Важно, чтобы внутри Академии она была и воспитанники её придерживались. Мы даём молодым ребятам возможность обучаться, пространство, где они могут брать на себя ответственность и самостоятельно принимать решения. Перенести в «частный сектор», решать все вопросы наедине с футболистом — это не вариант. Мы работаем над тем, чтобы внутри Академии были аспекты, в которых ребята должны брать ответственность. Таким образом они быстрее взрослеют.

— Как проходит ваше взаимодействие с тренерами?
— С тренерским составом мы начинали работать два года назад. Сейчас уже даже выстроили систему. Тренер всегда может ко мне подойти, задать какой-нибудь вопрос. Я могу взять у него обратную связь. К тому же проводим занятия в группах, в которых обсуждаем психологию футбола.

— По вашим наблюдениям, все ли тренеры понимают, что требуется индивидуальный подход для каждого футболиста?
— Есть моменты, когда нужно использовать индивидуальный подход, а иногда необходимо понимать, что это команда. Мы расширяем арсенал инструментов у каждого тренера Академии, чтобы он в каждой ситуации мог сориентироваться. Чтобы понимал, когда нужна личная беседа, когда подходить не нужно, когда нужно о чём-то сказать при всей команде. У нас опытные специалисты, которые знают, как выстраивать общение с молодыми футболистами. Конечно, есть моменты, в которых можно улучшать себя, чтобы лучше понимать игроков. Ведь наши воспитанники — это наше зеркало. Мы считываем, что у них не получается, и в первую очередь обращаемся к себе — в чём мы можем добавить, чтобы ребята становились лучше.

— Много разговоров о менталитете. Мол, все русские ленивые, а петербуржцы любят хандрить. В Академии много ребят, которые этим стереотипам соответствуют?
— Не сказала бы, что лень — это про русских, хотя, конечно, примеры бывают разные. Я стараюсь просто всех мотивировать брать ответственность на себя, не перекладывать её на другого. В целом это обычная ситуация, когда тебе кажется, что виноват кто-то другой. В процессе обучения и становления личности тем более. Многое зависит от того, как мы, педагоги, задаём вопросы нашим ученикам. Одно дело спросить: «Почему ты не сделал?» Футболист ответит: «Потому что Петя не открылся». А другое — если мы поинтересуемся: «Что ты хотел сделать этой передачей?» В таком случае мы перекладываем ответственность на того, кто сделал неточную передачу. Мы вызываем разную реакцию за счёт вопросов. В нашем менталитете вопросы «почему?», «зачем?» очень часто используются. То есть перекладывание ответственности можно назвать частью нашего менталитета.

— В нашем футболе было много случаев, когда молодые футболисты показывали свой талант, но были определённые проблемы: боялся ударить, идти в обводку, дать передачу, даже если навыки на должном уровне. Как такие вопросы решаются?
— В таких моментах нужно проработать понимание себя. Он вообще знает, что может обыграть четверых, или только мы это видим? Ну а дальше нужно привязать к мотивации — он хочет обыгрывать? Готов ли преодолевать трудности в виде ошибки в дриблинге? Первый шаг — зацепиться за опыт успеха либо активировать ресурсы в игроке, за счёт которых можно решить вопрос. Решить его можно только в том случае, если игрок знает, благодаря каким внутренним силам это возможно исполнить. Если у него есть персональное понимание, что он готов двигаться дальше. Есть разные понимания себя. Они могут знать, что я игрок «Зенита», а могут знать, что я игрок «Зенита» с самой высокой скоростью. Это разные внутренние ресурсы. Первое суждение — это просто поверхность. А второе — это фундамент, необходимый для преодоления той или иной трудности. Вообще, в спортивной психологии футбола есть три этапа: понимание себя, понимание игры и понимание себя в игре.

— Не могу не спросить про Данила Кругового. Он ведь не самый простой футболист в плане характера. Приходится с такими, как он, проводить особую работу?
— Особой — нет. Иногда приходится уделять больше внимания в каких-то моментах. Даня всегда отличался своим желанием. Если он чего-то хочет, то он этого добьётся. Может расстраиваться и переживать из-за каких-то результатов, как и любой спортсмен, но он двигается вперёд и преодолевает себя.

— Это нормально, когда молодой футболист, уже попав на профессиональный уровень, не может побороть инфантильность?
— Это индивидуально. Кому-то она может помочь, кому-то помешать. Очень много факторов на это влияет — тренер, команда, коллектив.

— Если есть талант у игроков, всегда ли можно сколотить сильный коллектив, с помощью знаний в области психологии?
— Конечно, но потребуется время. Есть определённые техники. К этому нужно стремиться! Чем больше сильных молодых игроков в коллективе, тем больше рост. Конкуренция всегда даёт толчок и стимул совершенствоваться.