Владислав Радимов: «Считаю, что с капитанской повязкой в „Зените“-2 должен выходить воспитанник Академии»

Главный тренер сине-бело-голубых — о карьере тренера, характере и мотивации молодых футболистов, повышении квалификации, любимой еде и музыке.

— Вы начали тренерскую карьеру около десяти лет назад. Вспомните, в какой момент выбрали именно этот путь?
— Честно говоря, изначально я не хотел этим заниматься. Я был начальником команды и понял, что меня постоянно тянет к полю. Поэтому пошел на тренерские курсы, помогал в штабе Спаллетти. Когда работаешь с такими мастерами, это всегда интересно. Так получилось, что я начал работать в молодежном составе с Анатолием Викторовичем Давыдовым, у которого многому научился. Со временем понял, что если ты умеешь передавать молодым игрокам свои знания и умения, особенно если им это интересно и полезно, то это всегда замечательно. Так постепенно мне все больше и больше начинала нравиться тренерская работа.

С тех пор я сильно изменился. Если раньше запросто мог психовать, что нет результата, то сейчас по-другому. Скоро начинается новый сезон в ПФЛ, состав только формируется, а многие игроки, выступавшие за нас в прошлом сезоне, помочь не смогут. Например, Прохин, Шамкин, Мусаев перешли в первую команду. Капленко уехал, Гойло уехал, Рукас уехал, Гасилин тоже уехал. Из стартового состава прошлого сезона остался только Воробьев. Если бы это случилось лет 5–7 назад, я бы начал переживать по этому поводу, но сейчас я понимаю, что паниковать не надо. Знаю, как надо работать. Ребятам, которые впервые будут выступать во второй лиге, надо будет помогать.

— Такая ситуация происходит почти каждый год.
— Да. Конечно, хотелось бы с ребятами подольше поработать. Ничего страшного. Если у ребят есть предложения играть в РПЛ или ФНЛ, почему нет. Для них это шаг вперед. Конечно, можно сказать, что у вас есть контракт — работаете здесь, но я в таких вопросах всегда иду навстречу. Да, тяжело. Допустим, в прошлом году можно было удержать Мостового и Маркина. Понятно, что нам удалось бы выиграть все матчи, но тогда мы бы не получили Мостового, которого сейчас видим.

— Многие достижения смотрятся по-другому спустя время. Вы быстро привели «Зенит»-2 в ФНЛ. Вспомните то время, ту команду. Как считаете, что позволило добиться такого результата?
— Начну с того, что тяжело работать в молодежном футболе. Это касается всех вторых команд, потому что происходит текучка игроков. Футболисты постоянно уезжают-приезжают. Почти каждые полгода приходится ставить новую игру после обновления состава.

С другой стороны, это интересно, и ты попутно должен обучать футболистов. Если вспомнить ту команду, то сейчас многие из тех ребят играют в ФНЛ и в Премьер-лиге. Это была интересная история обучения и для меня, и для ребят. Мы вместе взрослели. Команда играла интересно. Насколько я помню, в тот год мы забили чуть ли не больше всех в ФНЛ. Мы всегда старались атаковать, и это хорошо получалось. Мне нравится, что сейчас многие из ребят продолжают играть в атакующий футбол.

 

— Понятно, какие критерии оценки работы у тренера главной команды. Чем вдохновляетесь вы и как оцениваете свои достижения?
— Конечно, приятно, когда мои ребята повышают уровень, делают шаг вперед. Естественно, у «Зенита»-2 есть такая задача — готовить игроков для главной команды.

Когда ребята переходят на более серьезный уровень и там начинают играть — это не может не радовать. За каждого футболиста я переживаю. Если удается ребятам дать что-то в человеческом плане, то это тоже здорово. Мы их учим не только футболу, это своеобразный переход во взрослую жизнь. В Академии это одна история, а здесь ты переходишь в мужской футбол. У всех футболистов в этом возрасте своеобразный характер, подход приходится находить к каждому свой — более строгий или более мягкий.

Помимо футбольных вещей ребят надо обучать и другим. В этот период меняется и физиологическое строение — мышц, например. Зачастую ребятам надо рассказывать, что их ждет во взрослом футболе, как надо себя там вести — начиная от общения с судьями и заканчивая общением во взрослом коллективе. Здесь они среди сверстников, а там будет другая история.

— Подобные нюансы общения с игроками приходят в процессе самостоятельного тренерского опыта или вы это со стороны наблюдали, например, у Спаллетти?
— От Спаллетти — нет. Взрослые команды — это совершенно другая история. Понятно, что что-то берешь от общения, но это уже состоявшиеся игроки. Поэтому что-то я брал из собственного опыта. В 16 лет я уехал играть в дубль ЦСКА и два года там проиграл. Я точно так же катался по городам, как сейчас ребята ездят. Я вспоминаю, как ко мне тренер относился. Допустим, если в основной команде тебе ошибку могут не простить, то здесь я обязан давать право на ошибку. Я должен с них спрашивать и рассказывать. К примеру, футболист обыгрывает соперника в собственной штрафной — это запрещено.

— А кто-то из ребят обижается?
— Конечно, обижаются. Я указываю на ошибку, иногда могу это сделать в жесткой форме. Но я, как тренер, должен понимать, что эта ошибка не должна поставить крест на карьере футболиста. Наоборот, в следующем матче я должен поставить его в состав и сказать: иди исправляй. Главное, что я хочу донести до всех ребят: есть футбольное поле, и если ты выходишь на него и доказываешь, то ты попадаешь в состав. Все дороги перед тобой открыты. Если ты ошибся — ничего страшного нет.

В первом своем матче за дубль ЦСКА меня выпустили за 15 минут до конца, и первым своим действием я привез пенальти в свои ворота. Конечно, ошибки сказываются на результате, но надо учиться. В прошлом году мы играли с «Велесом». И «Зенит»-2, и «Велес» лидировали. Так получилось, что Гойло пропускал игру из-за карточек, мы поставили шестнадцатилетнего Одоевского, и в конце он совершил небольшую ошибку, но сыграл достаточно хорошо.

Тренер по вратарям спрашивает его после игры: как тебе? Я ожидал, что он скажет, что скорости другие, борьба, накал. Его фраза меня убила, он сказал: «Мне так понравилось».

— В послематчевых интервью вы часто говорите о том, что в футболе важен результат, как и в любом другом виде спорта. Как вы думаете, из каких элементов можно сложить некую формулу успеха на поле?
— Это должна быть команда. На примере состава основной команды «Зенита» мы видим, что можно сделать команду. Все говорят, что у «Зенита» лучшие мастера. Я разговаривал на эту тему с Семаком год или два года назад. Я сказал ему, что не понимаю, как ему удается удерживать этих футболистов, их же двадцать, все мастера, все хотят играть, надо же как-то поддерживать микроклимат. В этом плане мне легче, у меня есть имя, я всегда могу сказать: я там играл, а ты нет. Конечно, я этим не пользуюсь. Но все равно считаю, что мне легче. Помимо тренерского мастерства, команда должна играть в хороший футбол. Самое ценное — создать такой микроклимат в команде, который позволял бы достигать результатов. У Семака это получается феноменально. Любых мастеров надо объединять единой целью.

— Через вас прошло большое количество совершенно разных игроков. Можете ли вы выделить одного или нескольких самых талантливых игроков?
— Это сложный выбор. Наверное, можно отметить тех, которым удалось заиграть в РПЛ. Они и были талантливые. Мне очень обидно из-за Данилы Ящука. Сейчас он играет в «Звезде». Я считал, что он может заиграть. До сих пор мне жаль, что у него не получилось это, хотя у него есть еще время это исправить.

— А чего, по-вашему, ему не хватило? Он же очень скоростной, резкий игрок.
— Ему на каком-то этапе не хватило агрессии бороться за место в составе. Другие ребята его года вгрызались в место и работали на тренировках, а он давал себе слабину. Он и сам мне в этом признался, сказал, что постарается вернуться.

— На тренировках было заметно, что Ящуку вы подсказывали гораздо чаще других. Это потому, что верили в него?
— Дело не в этом. Просто во многих эпизодах он недорабатывал, приходилось его подгонять, заставлять. В недавнем разговоре он сказал, что он надеется, что есть еще время переломить себя. Жизнь покажет.

— В период тренерской карьеры встречали кого-то из молодых, кто напомнил бы вас самого в юные годы?
— В жизни с моим характером много людей. А на футбольном поле мне всегда легче показывать тем, кто играет в середине поля, потому что я играл на этих позициях. А кого-то одного выделить не могу. Когда кто-то, с кем я работал, поиграет столько, сколько я, тогда я скажу, кто это. Очень тяжело выделить, потому что я смотрю, что кто-то быстрее меня, но я лучше с мячом обращался. А бывает наоборот.

Есть хорошие футболисты, например Шамкин. У него хорошая голова, но надо быть более тонким футболистом, надо еще работать и работать. Многие детали, которые я ему объяснял, в основной команде доведут до конца. Он через Тимощука пройдет.

— Многие ребята, прошедшие через «Зенит»-2, поддерживают с вами общение. Как считаете, тренер для игрока — это учитель и друг?
— Это зависит от ситуации, например, в первой команде другая история. В нашей команде тренер скорее товарищ, друг и наставник. Они все прекрасно знают грань, которую нельзя переходить. Я могу с ребятами пообщаться, пошутить в неформальной обстановке. Я с ними и в футбол могу дурака повалять. С возрастом это тяжелее.

В быту есть правила, которые нельзя нарушать. Я лояльно ко всему отношусь. Я читал, что Рауль во второй команде «Реала» запретил наушники «Дольче и Габбана». Я в этом не вижу ничего плохого, если это не мешает футболу. Молодым игрокам, конечно, хочется казаться модными. Я читаю новости, чтобы не отставать от них. Прихожу на тренировку и спрашиваю: «Кто вчера смотрел концерт Басты?» А при этом я сам рэп терпеть не могу. Но я знаю, что некоторые из них от этого фанатеют. И они скажут: «О, наш тренер разбирается».

— В бытность игроком с какими тренерами больше складывалось — с тем, с кем можно было поговорить-пошутить или все-таки с кем субординация была четкой?
— Можно провести сравнение. Например, Петржела по-хорошему расслабил команду. Раскрепостил. Как бы к нему ни относились, но Быстров говорил: «Петржела меня выгнал в „Спартак“. Правда это или нет — никто не знает. Но Быстрову он помог раскрыться, Аршавину тоже он помог. При Петржеле было много свободы. 

С другой стороны, был Дик Адвокаат, который закручивал гайки. Мне ближе и тот, и другой. И с тем, и с другим можно было спокойно пообщаться на любые темы. Для меня важна профессиональная работа. Надо помнить, что вы занимаетесь любимым делом. Если человек выходит и не отдается на 100%, то это не футболист.

— Как вам самому удается поддерживать баланс в субординации? Какая реакция следует в том случае, если игрок переходит грань?
— Мы всё высказываем в глаза. Мы изначально договариваемся с ребятами, что говорим друг другу правду. Я могу признать многие ошибки. В этом нет ничего зазорного. У нас всё строится на доверии. За все годы моей работы я почти не сталкивался с проблемами. Главные принципы — открытость и честность.

Вспоминаю, как Адвокаат однажды подошел ко мне и сказал: «Ты не будешь больше в составе играть». Ну и не вопрос. Надо отдать должное, что он позволил мне сыграть последний международный матч, в Суперкубке.

ящ

Так же и здесь. Вышел и тренируешься — всегда свой шанс получишь, вышел и дурака валяешь — дальше тебе будет сложно. Приведу пример. На сцену можно вывести человека без голоса, сделать пластическую операцию, накрасить, нарядить, но в футболе нельзя обмануть. Люди видят, умеешь ты играть или нет. Я никак не смогу обмануть футбол. Голос можно подстроить, но футбол видят зрители.

— Какие проблемы в игровом и тренировочном процессах можете привести из своей тренерской практики?
— Основная проблема — характер. Техника может быть разной, но если у тебя нет характера, ты не сможешь пробиться в первую команду. Самая большая проблема наших футболистов из Академии — они думают, что им никогда не попасть в первую команду. И когда футболист оканчивает Академию и приходит, по нему это видно. Когда так думаешь, то действительно никогда туда не попадешь. А если ставишь цель, что ты должен туда попасть, то возможность появится. А если ты не ставишь себе такую цель, ты туда не попадешь.

В 1992 году я сидел на трибуне, играя за дубль ЦСКА — мне было 17 лет, — а Бесчастных забивал гол ЦСКА. Я сидел и думал: ему 18–19 лет, а уже играет в финале Кубка, а мне 17 лет, и я сижу здесь. Я понял, что надо работать. В следующем розыгрыше Кубка в матче против «Спартака» я забил гол. Поэтому если ты не ставишь себе цели, у тебя никогда ничего не получится. Можно спросить у любого футболиста, который чего-то добился.

— В чем проявляется характер? В усердии, доигрывании каждого эпизода?
— Именно ментально ты должен понимать, что ты придешь играть и не уступишь. Нужно выходить на поле с огромнейшим желанием.

— Бывает такое, что футболист от чрезмерного желания перегорает.
— Конечно. Любой тренер этой поймет. Любой профессионал поймет. Ты можешь не попасть по мячу, но пускай это будет от чрезмерного желания. Выходить и подыгрывать — это одно, а выходить и играть — творить. Если ты хочешь быть в «Зените», то надо играть.

— Ни для кого не секрет, что вы стараетесь игрокам прививать любовь к чтению, особенно это проявляется на сборах. Почему это необходимо?
— Мы на эту тему с ребятами очень много говорили. Они должны уметь общаться с прессой. Выиграл ты или проиграл, всегда стоят журналисты после матча и ждут их. Есть болельщики, которые читают на сайте интервью, в том числе дети. Футболист не только должен рассказывать, что он готовился на 150%, но и надо уметь рассказывать, как, почему и что. Для этого надо учить формулировать свои мысли, и книга в этом — большое подспорье. Мы должны выпускать не только футболистов, но и людей. Одно дело — ты сидишь за компьютером, другое — ты читаешь. Я не против компьютеров, но постоянно за ними сидеть — это неправильно. Если задать этот вопрос родителям, думаю, что 100% из них согласятся со мной. Лучше книгу почитать, чем у компьютера сидеть.

— Кто ваш любимый автор?
— Я очень люблю Булгакова. А что касается произведения, то «Мастер и Маргарита». Когда я был молодым, мне сказали перечитывать этот роман каждые семь лет, потому что воспринимается каждый раз по-разному.

— Вернёмся к тренерскому ремеслу. Каким образом, по-вашему, тренер должен повышать квалификацию?
— Это приходит с опытом. Если сравнить меня в первые годы тренерской карьеры и сейчас — две разные истории. Сейчас у меня получается доводить до футболистов многие вещи. Года три назад, может, я бы этого не смог сделать. Чтобы тренер совершенствовался, надо смотреть футбол, общаться с людьми и проходить стажировки. Например, в этом году я съездил в «Мальорку». Можно попробовать пройти стажировки в «Ливерпуле» Клоппа или «Манчестер Сити» Гвардиолы. Но мне интересно немного другое.

Я съездил и посмотрел, как работает академия, молодежные команды, как происходит переход из возраста в возраст. Мне важно узнавать, как работа организована изнутри. Я еду туда, где мне могут рассказать. В «Мальорке» работает Дани Пастор, который известен «Зениту»-2, меня хорошо приняли. А если ты приедешь в «Манчестер Сити», понятно, что тебе ничего такого не расскажут.

— Какие приходят мысли по итогам таких зарубежных поездок?
— Расскажу кое-что. Почему из академии «Барселоны» не выпускаются высококлассные центральные нападающие? Такие игроки, как Хави, есть, но центральные нападающие оттуда не выходят. Почему? Потому что вся академия строится на тотальном контроле мяча. Центральным нападающим просто не развиться. Это их философия.

У нашей Академии возникают проблемы с переходом из обороны в атаку, потому что в чемпионате города Академия владеет мячом и доминирует на поле. Мяч практически не надо отбирать, потому что мастерства нет. Это не вина тренеров, это беда — в городе нет конкуренции. У москвичей с этим лучше, потому что у них много школ.

— Были ли моменты, когда вы не видели у футболиста перспектив, но со временем он раскрылся?
— Возьму пример Жени Чернова. Когда его к нам привезли, у нас не было левоногого защитника. Я скептически к этому относился. Но он так хорошо работал. Сейчас в «Ростове» доказывает, что он хороший защитник. Когда он переходил из «Томска», я разговаривал с тренером, который сказал, что Женя не будет футболистом. Я сначала тоже так подумал.

— Как вы считаете, насколько молодежным командам важно вариться не в собственном соку, а обмениваться опытом с зарубежными коллегами, проводя товарищеские матчи? И с точки зрения футболистов, и с точки зрения тренеров.
— Это очень интересно и крайне необходимо в Петербурге. Конкуренции в чемпионате города не так много. Хорошо, что РФС сейчас делает чемпионаты U-16, U-18. В международных матчах другая мотивация, другой уровень ответственности. Хочется показать себя и проявить себя. В мое время не так много ездили, но мы все-таки участвовали в турнирах в Италии. Это был фантастический опыт. В каждом матче ты думал о том, что против тебя играют итальянцы и надо себя показать. В мое время был серьезный уровень сопротивления в чемпионате города: «Кировец», «Большевик». Обмениваться опытом и чему-то учиться у сверстников на практике всегда очень интересно.

— Как относитесь к фразе «Матч состоится в любую погоду» и какую погоду всегда желаете своей команде?
— Я вырос в ленинградских дворах, поэтому люблю, когда дождь. В дождливую погоду мяч быстрее двигается — мне это нравится.

— Любой человек хочет иметь работу, которая ему нравится. Что вы цените в профессии тренера?
— Для меня очень важно наблюдать, как футболист начинает применять в игре то, что мы делали на тренировках или что проходили на теоретических занятиях. Думаю, это каждому тренеру нравится. Если я смог донести до футболиста то, чем сам владею и умею, — это огромная радость для меня.

— Тяжело что-то доносить до футболистов?
— Когда играл я, то можно сказать, что бутсы через голову надевали. Мяч со шнуровкой был. Сейчас все другое. Футбол не стоит на месте, но и я тоже. Если я что-то рассказываю и это может пригодиться в футболе — замечательно. Когда я начинал работать тренером, у меня проскакивали мысли: как ты не можешь это сделать, это же так просто. Но когда во время паузы в тренерской карьере пересмотрел много матчей, то изменил свое отношение. Я понял, что не всё, что ты умел и объясняешь, может дойти до каждого футболиста. Многие вещи надо объяснять доступно. Сейчас мне это легче сделать.

— Какой новый навык приобрели за последнее время?
— На карантине я начал готовить. Мне помогает моя девушка. Мама тоже помогает учиться этому ремеслу. Я мечтаю научиться варить суп. Я два раза его готовил, и каждый раз у меня оставалось всё, что я нарезал, а вода вся выкипала. Многие блюда я умею делать, но с супом пока проблемы.

— Какое у вас коронное блюдо?
— Я могу хорошо приготовить мясо и жареную картошку. Конечно, картошку нельзя есть часто. Тем более я начал усиленно заниматься спортом: бегать, гулять, худеть.

— Что предпочитаете есть дома и что — в ресторане?
— Домашнее — жареная картошка с докторской колбасой. В детстве мне мама в школу давала бутерброды с жареной докторской колбасой. С тех пор я обожаю эту колбасу. Во-первых, это легко готовить, во-вторых, это детство, в-третьих, это безумно вкусно. Кто ест, тот меня поймет.

В ресторане чаще всего, наверное, заказываю ризотто. Я очень люблю испанскую паэлью. А на паэлью очень похож рис — ризотто. А вообще, если сезон в Питере, то обожаю корюшку. У меня мама готовит корюшку хорошо, а бабушка — идеально. Сколько бы она ни учила маму, у нее не получается так.

— Каким стал футбол после пандемии?
— Теперь стало заметно преимущество команд, которые лучше владеют мячом, лучше играют. Командам, которые выигрывали за счет физики, пришлось сейчас сложнее.

— Мы выяснили, что рэп вам не нравится. Расскажите тогда, какую музыку слушаете?
— Для меня главное, чтобы музыка спокойная была и на русском языке. А рэп я не понимаю. Я консерватор, я обожаю смотреть советские фильмы. Недавно показали старый и новый фильм «Экипаж». В старой версии мне нравится игра актеров. Новая версия не вызывает тех впечатлений. Сейчас старые фильмы воспринимаются не так, как несколько лет назад.

— Вы же в автобусе никогда не навязываете игрокам свою музыку.
— Пусть слушают то, что хотят. Тем более выходить на поле — им. Надо понимать, что главные участники футбола — футболисты. Надо, чтобы им было комфортно. Когда я играл в сборной, Романцев не позволял слушать музыку, надо было ехать в полной тишине. Мне такой подход не близок, потому что каждый настраивается на игру по-своему. Я не сторонник что-то запрещать. Вот я смотрю на бутсы футболистов — красные, розовые, каких только цветов нет. Я играл в черных, но это не значит, что все должны играть в черных. Главное — как ты играешь, а не какие у тебя бутсы.

— Три года назад на сборах в Испании у «Зенита»-2 был выходной, и команда должна была поехать на экскурсию в Севилью. Но к вам подошли футболисты и попросили отменить поездку, чтобы отдохнуть, и вы согласились. Часто такое бывало?
— Бывали разные истории. Как-то на сборах в Италии была возможность погулять по Риму, а футболисты воспротивились. На этот раз я их заставил идти, потому что неизвестно, когда еще удастся побывать в Риме.

Что касается случая в Испании, я стал мудрее. Если сбор тяжелый, то, конечно, можно отдохнуть. Тут надо чувствовать игроков. Сейчас, когда мы приезжаем в Муром, Псков, Владимир, обязательно идем смотреть достопримечательности. Когда футболисты перейдут в РПЛ, вряд ли им удастся побывать в этих городах.

— В последних матчах «Зенита» на поле регулярно появлялись Шамкин, Прохин, Мусаев. Можете сказать несколько слов про их игру по итогам матчей?
— Я могу поделиться исключительно своими впечатлениями со стороны. Мусаев из этих троих игроков наиболее подготовленный футболист к РПЛ, к «Зениту». Он способен конкурировать, потому что он там давно, знает всех. Шамкин — светлая голова, но надо расширять кругозор и понимать, что скорости гораздо выше. Через тренировки это придет. Прохин на удивление спокойно выходит. Создается ощущение, что он давно в команде. Ему говорили, что для защитника главное — надежность. Он производит это впечатление и выглядит хорошо. Меня порадовало, что он в спокойствии выходит на все 90 минут.

Прохин — это отличный пример: если будешь хорошо работать, у тебя всегда будет шанс. Когда играли в ФНЛ, он начинал четвертым защитником, но работал на каждой тренировке, к нему было много претензий по работе. Затем он стал максимально выкладываться и стал игроком основного состава «Зенита»-2, надел капитанскую повязку. Считаю, что с капитанской повязкой в «Зените»-2 должен выходить воспитанник Академии. Своей работой Прохин добился вызова в основу. Он показал, что, работая на тренировках и показывая свой характер, можно выходить на поле с основной командой.

Пример Мусаева, Шамкина и Прохина иллюстрирует одну прекрасную вещь, которую каждый должен понять:  если ты хорошо работаешь, то обязательно попадешь в главную команду.

— Шамкин, кстати, играл не совсем на своей позиции. Вас это удивило или нет?
— Если ты игрок центра поля, то должен играть на любой позиции. Для меня это никакой роли не играет. У тебя не будет рядом тренера Радимова, который будет прощать ошибки. У тебя будет тренер Семак. Условно он конкурирует с Малкомом. Если Малком ошибается меньше Шамкина, то будет играть Малком. Для того чтобы играть, надо стать сильнее Малкома. Такую цель надо ставить, но для этого надо убрать ошибки.

Я очень рад, что Семак дает время, только если футболист это заслуживает. Для моих футболистов Шамкин и Прохин — это примеры того, как футболисты ставят цели и добиваются их. Нет ничего невозможного. На следующий год Мусаев, Шамкин и Прохин остаются в основе. Если в следующем году Прохин добавит в надежности, то может кто-то не заметит отсутствие отъезжающего Ивановича. 

— Прохин играл в центре защиты с иностранцами. Для молодого футболиста языковой барьер — это испытание?
— Вряд ли здесь могут быть какие-то проблемы. Ему должно хватать основных фраз на английском языке. И это Прохин должен помогать иностранцам — вратари-то русские.