Владимир Вильде: «Бесов и его тренерская команда доказали, что в нашем городе можно воспитывать сильных футболистов»

Заслуженный тренер России, которому сегодня исполнилось 75 лет, рассказал о своей карьере в футбольной школе сине-бело-голубых.

— В начале 1950-х я жил недалеко от площади Калинина. Мы с ребятами собирали металлолом и на вырученные деньги купили мяч: играли в футбол на ближайших пустырях. Потом я пришел на стадион «Красный выборжец», где тренером работал Анатолий Васильевич Мишук, игравший в «Зените» еще до войны. Он почему-то часто опаздывал, потом накачивал мячи и отправлял нас бить по воротам: считал, что это главный компонент футбола. В 1956-м один из старших ребят рассказал, что на «Красной Заре» организована настоящая футбольная школа при гороно. Дмитрий Николаевич Бесов посмотрел, что я умею, и взял в команду. Кстати, вместе со мной проходил просмотр Володя Наумов, который позже провел более ста матчей за «Зенит».

— Каким тренером был Дмитрий Николаевич?
— Я не хочу сказать ничего плохого про Мишука, ему приходилось заниматься с пятью группами, но именно у Бесова я узнал, что такое настоящие тренировки. Дмитрий Николаевич очень серьезно готовился к каждому занятию: у него всегда был с собой конспект, в котором все расписано до мелочей. В начале тренировки он объявлял, над чем сегодня будем работать. Потом доставал журнал, в котором фиксировал все наши плюсы и минусы. Подобное сейчас кажется естественным, а тогда это еще не было нормой. Мы же общались с ребятами из других команд и знали, как у них обстоят дела. Например, тема занятия «Финт — замах на удар». И Бесов аккуратно фиксировал: у кого как получается, что кому потом подсказать. Дмитрий Николаевич никогда не кричал на нас, работаем, а тренера вроде и нет рядом. Однако потом мог позвать к бровке и что-нибудь сказать на ушко, не всегда приятное. В перерыве матча иногда повышал голос, если чувствовал необходимость «разбудить» команду, но криком это все равно не назовешь. В общем, настоящий педагог.

После завершения сезона Бесов собирал нас у себя дома, и мы отмечали это событие чаепитием с пирогами. Потом Дмитрий Николаевич доставал журнал, и все вместе вспоминали прошедшие матчи. Ко дню рождения каждого ученика он присылал поздравительную открытку. Я жил тогда в коммуналке, и о пришедшем поздравлении сразу становилось известно всем соседям. Конечно же, это было приятно. Ближе к выпуску Бесов уже настраивал на определенный результат, мол, не все попадут в команды мастеров, но все должны вырасти нормальными людьми. Прогнозировал, что Валера Лисичкин, Володя Наумов, Юра Иванов будут играть в высшем дивизионе. Я же, по мнению Дмитрия Николаевича, должен был оказаться в Классе Б (вторая лига). Однако в данном случае Бесов ошибся: в последнем матче на юношеском уровне я сломал коленный сустав, нога разогнулась не в ту сторону. Так что стал тренером. Дмитрий Николаевич меня почему-то очень активно уговаривал выбрать этот путь, наверное, какие-то задатки заметил.

— Травму получили не в печально знаменитом матче с командой Грузии?
— Нет, позже. Матч с тбилисцами я не закончил по другой причине: получил удар в лицо, увезли на «скорой» в больницу, шрам над бровью до сих пор остался. Произошло это на Спартакиаде школьников, к которой мы чуть ли не два года готовились. Выездов на межгородские турниры у нас было очень мало, причем по банальной причине — нет денег. Бесов несколько раз сообщал, что отправляемся в поездку, мы собирались с вещами, но в последний момент все срывалось. Затем все-таки поехали в Ригу, однако путешествие чуть не завершилось сразу же после прибытия в столицу Латвии. На вокзале нас встречала очень симпатичная девушка, представитель организаторов турнира. Дмитрий Николаевич за ней побежал куда-то, на ходу крикнув дежурному по команде, чтобы тот забрал его чемодан. Как выяснилось позже, в этом чемодане лежали деньги, на которые мы должны были жить в Риге. Дежурный назначался каждый день: у нас ведь не было своего стадиона, тренировались в разных местах, и был необходим ответственный, который доставит мячи. В данном случае он либо не услышал, либо забыл о просьбе тренера. Мы сели в автобус и поехали в гостиницу. Вечером собрались на ужин, и выяснилось, что денег нет. Досталось не только дежурному, но и мне, капитану команды, потому что не проследил. Бесов помчался на вокзал и… обнаружил чемодан на том же месте, где и оставил.

На Спартакиаду школьников в Баку мы отправились поездом, причем в общем вагоне. Жара стояла страшная, так что путешествие не назовешь приятным. Однако выступили очень достойно: до последнего тура сохранили шансы на призовое место. А грузинская команда в случае победы над нами становилась первой. Чтобы завести нас, Бесов рассказал перед матчем, что ему накануне предлагали деньги за поражение. Так что пришлось не только играть, но и драться на поле. Дмитрий Николаевич был для нас как отец родной.

— После окончания школы вы сразу поступили в институт имени Лесгафта?
— Нет. Я почему-то собрался в ЛИИЖТ, в железнодорожный институт. Однако Бесов настоял, чтобы я забрал документы и отправился учиться на тренера. Мы тогда четверо из команды поступили — я, Губарев, Петров и Опелат. Володя Опелат потом лет двадцать работал преподавателем в Технологическом институте. С ним произошел случай, который его очень точно характеризует. Во время гостевого матча с «Ижорцем» он в своей штрафной подыграл себе рукой и выбил мяч к центру поля, решив, что сейчас будет назначен пенальти. Однако арбитр не заметил касания, и игра продолжилась. Тогда Володя крикнул судье: «Эй! Я же рукой сыграл!» Тот обернулся, пожал плечами и показал на точку, мол, если ты так уж настаиваешь. Мы тогда сильно разозлились на Опелата, а Дмитрий Николаевич ничего ему не сказал. По крайней мере, при нас.

Учась в институте, я часто ходил наблюдать за тренировками Бесова, в летний лагерь к нему ездил: набирался опыта. А иногда подменял кого-то из тренеров. Однако, когда вернулся из армии, вакантного места в ДЮСШ ГОРОНО не оказалось. Пошел в Таврический парк, где детской спортивной школой руководил Александр Алексеевич Корнилов. Там же работал Владимир Аполлонович Кусков. Общение с двумя будущими завучами «Смены» очень много мне дало. А через два года открылась новая школа, и меня взяли в ее штат. Судя по всему, Бесов следил за моими успехами.

— То есть вы работали в «Смене» практически со дня ее основания?
— Да. Организовывал первый летний лагерь в Пушкине. У школы ведь ничего не было, я ездил по интернатам и собирал все, что отдадут: постельное белье, кровати, тумбочки. Самому пришлось искать место, где тренироваться в городе, а у меня первое время было две команды — 1956 и 1957 годов рождения. Проводили тренировки на стадионе завода «Вулкан», до 17:00 туда пускали всех желающих. Директор стадиона год к нам приглядывался, потом подошел: «На улице дождь, ребята грязные, им бы в раздевалке обсохнуть». Пришлось сознаться, что нет средств на аренду, но вскоре Бесов все же нашел способ заключить договор. Однажды нас там обворовали, ребята бросились за обидчиком, не переодеваясь, и догнали его у трамвайного кольца, он там задержался, чтобы пива на наши деньги попить.

Самому пришлось и школу искать для первого спецкласса, в нем начинали будущие чемпионы СССР Боря Чухлов и Саша Захариков. Когда «Смене» выделили здание на 8-й Советской, мы с другими молодыми тренерами — Ильясом Галимовым и Геннадием Ермаковым — крушили стены, превращая бывшие классы в спортивный зал.

— Из ваших воспитанников первым заиграл в «Зените» Владимир Клементьев. Его перспективы были сразу заметны?
— Нет. Более того, я не ожидал, что он будет играть на столь высоком уровне. У Володи были большие проблемы с дисциплиной. От ребят 1957 года рождения пришлось отказаться, так что мальчишки годом старше стали моим первым выпуском. И я пытался подражать Бесову: тоже собирал команду дома, также кормил пирогами. Старался жить их жизнью, принимал все их проблемы близко к сердцу. Клементьев дружил с Толей Стольниковым, который в детском возрасте считался звездой, а взрослым играл в первенстве города за ЛОМО. И этот Толя негативно влиял на Володю, они вместе пропускали тренировки, предпочитая гонять мяч во дворе. Я ездил к Клементьеву домой — на Бестужевскую, разговаривал с его родителями. С другой стороны, научить футболу нельзя. Может быть, дворовые баталии оказались для Володи полезнее, чем наши тренировки. Бесов чуть ли не приказывал отчислить Клементьева. Почему я этого не сделал? Не знаю.

— Насколько жестко курировал Бесов работу тренеров?
— Дмитрий Николаевич тщательно отбирал кадры, но тем, кого брал, доверял. Никакого жесткого надзора мы не ощущали, имели право импровизировать. Да, у нас был утвержденный план, мы писали конспекты, однако не были заорганизованы. Я бы назвал сложившуюся атмосферу творческой. А какие интересные педсоветы проходили в школе! Мне на них больше всех доставалось, не мэтров же критиковать, но пользу они приносили огромную. Дмитрий Николаевич прекрасно понимал, что даже если знаешь о проблеме, все равно сложно принять правильное решение, не находясь в гуще событий. Поэтому последнее слово оставалось за тренерами. Сколько раз я слышал мнение: «Этот парень никогда не заиграет», а получалось все с точностью до наоборот. Вы не поверите, сколько людей пыталось открыть мне глаза на то, что Олег Саленко медленный. А сколько критики было в адрес Захарикова, Чухлова вообще во вторую команду отправляли. Не скажу, что я в них стопроцентно верил, но их плюсы перевешивали минусы. Классический пример: у Смагина в команде 1959 года рождения был центральный нападающий, забивавший по полсотни голов за сезон, все от него с ума сходили. Однако заиграл не он, а Желудков, которому до поры силенок не хватало. Нюансов очень много. До сих пор не могу забыть, как рыдал Дима Ванюков. Из него мог получиться классный центральный защитник, он был в моей команде капитаном, и его вместе с Яковлевым Садырин в первую очередь пригласил в дубль «Зенита». Однако Игорь успешно прошел медосмотр, а Диме врачи сказали категорическое «нет», слишком высокое давление. Павел Федорович, помню, признался мне: «Да, Ванюков — лучший, но я не могу рисковать его здоровьем».

В 1960-е и 1970-е годы было очень популярно мнение, что в нашем северном городе не могут вырасти ребята, хорошо играющие в футбол. И в «Зените» выступали в основном привозные игроки. Бесов и его тренерская команда доказали несостоятельность данного утверждения, воспитав немало ярких футболистов. Надеюсь, что в Петербурге подобная ситуация повторится.