Главный тренер «Зенита» Дик Адвокат: «Я был молод и азартен»
— С игроками всегда нужно вести себя прямо. Не играть в ментальные игры, не кривить душой, говорить абсолютно все в лицо
Потрясающий пример Михелса
— В 1974 и 1978 годах великая сборная Голландии Ринуса Михелса играла в финалах двух чемпионатов мира. Ни одного не выиграла, но положила к своим ногам весь мир. Вы, полузащитник Дик Адвокат, тогда выступали за клубы «Рода» и «Венло». С какими чувствами смотрели те чемпионаты мира? — В 74-м я был очень близок к тому, чтобы попасть в список поехавших в Германию. Знал хорошо всех футболистов, что выступали на том чемпионате мира, поскольку играл с большинством из них бок о бок. Практически все, за исключением Кройфа, выступали в нашем внутреннем первенстве. Конкуренция была огромной, ведь с тех пор до сегодняшнего дня за сборную Голландии выступают только игроки мирового уровня. И именно тогда рождалось новое понятие, возникшее благодаря Ринусу Михелсу, «тотальный футбол», которое известно и сейчас. Так что это был грандиозный период в истории футбола, и наблюдал за той командой с соответствующими эмоциями. — Вы помните, как первый раз в жизни встретили Михелса? — Когда выступал за «Ден Хааг», а он тренировал «Аякс». Вскоре, правда, ушел в «Барселону». Лично мы не были знакомы, видеть друг друга имели возможность только во время матчей. Я — на поле, он — на скамейке соперников. Только здоровались. Тогда и представить себе было невозможно, что, когда мне исполнится 36 лет, я стану его ассистентом. — Работая под его руководством в сборной Голландии, вы остро ощущали, что на самом-то деле можете работать самостоятельно? — Я осознавал, что, если сам Ринус Михелс выбрал меня своим ассистентом, значит, что-то чувствует во мне. И это ободряло, подталкивало, не давало останавливаться. Михелса я устраивал как ассистент, он говорил, что ему нравилась моя манера игры как футболиста, и он верил мне. У меня в свою очередь был перед глазами потрясающий пример человека, у которого можно учиться. В то же время следует понимать, что научиться быть главным тренером невозможно. Нельзя взять конспекты одного, другого и третьего великого тренера, прочитать их и стать главным. Это должно быть изначально заложено в человеке, иначе на этом посту работать невозможно. При этом, даже если в вас это заложено, то, начиная свой путь, вы никогда не знаете, какого уровня в итоге сможете достичь, будь вы хоть семи пядей во лбу. — Получается, что, кроме Михелса, у вас и вдохновителей особо больше не было… — Михелс взял меня с собой, и большего не требовалось! У меня как-никак была за плечами 20-летняя игровая карьера, личный опыт, знания. В большинстве команд я был капитаном, для чего нужны определенные качества. Михелс же стал тем самым локомотивом, который потянул меня на новый этап. — Вы довольно быстро вышли из-под его крыла и ради того, чтобы попробовать самостоятельно работать в «Хаарлеме», даже отказались от поездки со сборной Голландии на чемпионат Европы 1988 года, который стал для оранжевых победным… — Отказался даже раньше: мы сыграли лишь половину отборочных матчей, и у меня еще год действовал контракт. Но вот появилось предложение из клуба высшего дивизиона, где мне предлагали пост главного тренера! После трех лет работы ассистентом. Я не мог не попробовать и, честно говоря, тогда не слишком задумывался о том, на какой риск иду. При том что «Хаарлем» был небогатым клубом, которому вряд ли суждено было вклиниться в компанию грандов голландского футбола. Место в середине таблицы являлось для нас потолком, особых стимулов не было. И спустя два года я ушел в низший дивизион, в совсем маленький клуб SVV. И там случился первый прорыв: мы заняли первое место! — При этом клуб, кажется, незадолго до вашего прихода был чуть ли не объявлен банкротом… — Нет, проблемы начались после. Интересно то, что важные перемены начались в сборной Голландии. После неудачного выступления на чемпионате мира 1990 года в Италии к рулю национальной сборной вернулся мистер Михелс и снова позвал меня работать его ассистентом. При этом у меня был контракт с SVV, что всем казалось ненормальным! Но Михелс хотел работать только со мной и настоял на своем. Так я стал совмещать два поста. Что касается клуба, то мы, повторяю, вышли в высший дивизион, после чего год спустя действительно возникли проблемы. У нас, например, был очень маленький стадион, на котором мы играть в эредивизе (элитный дивизион чемпионата Голландии. — «Спорт») не могли, а потому вынуждены были принимать соперников на арене «Фейеноорда». Владелец клуба ван Дайк наконец решил продать клуб, он стал называться «Дордрехт», а я уже не хотел там работать. Проблема совмещения решилась сама собой. — Вы сами говорите, что роскошных условий не было ни в «Хаарлеме», ни в SVV. Каково это — работать с ограниченными ресурсами — и какие методы вы применяли для того, чтобы, например, добиться повышения в классе? — Методы, которые обычно применяют в таких случаях: делали ставку на молодых игроков. Сам я тоже был молод и азартен, поэтому о трудностях не задумывался. В руководстве чувствовалось взаимопонимание, по сути, нас было всего трое: ван Дайк, я и технический директор, тоже в прошлом известный игрок, Вим Янсен. Правда, вскоре последний ушел работать в «Фейеноорд», и на мои плечи упали еще и организационные задачи. Тем не менее мы сумели удержаться в высшем дивизионе с молодыми футболистами, пусть и ценой огромных усилий. — В SVV у вас играл Уинстон Богард, защитник-великан, будущий победитель Лиги чемпионов в составе «Аякса». Вы нашли его? — Нет, не я. Когда я пришел, Богард уже был в команде. И более того, признаюсь откровенно: не видел в нем особых задатков, во всяком случае для того, чтобы он смог в будущем играть за «Аякс», «Барселону» или сборную Голландии. У него была довольно средняя техника, хотя невозможно было отрицать, что его мощь и работоспособность весьма полезны для команды.Отказ Гуллита для меня — загадка
— В 1992-м Ринус Михелс уже окончательно распрощался со сборной Голландии. И вы заняли его место. Сейчас вы можете дать ответ на вопрос: почему, имея едва ли не лучшую сборную в Европе, Голландия до сих пор довольствуется золотом 1988 года? — Не могу. Голландии всегда не хватало последнего шага, и того периода, когда я работал со сборной, это тоже касается. — В 1994-м на чемпионате мира в США ваша команда сыграла, пожалуй, два самых зрелищных матча турнира — в групповом раунде с бельгийцами и в четвертьфинале с бразильцами. В первом случае имели место двадцать неиспользованных голевых моментов, во втором решающий гол вы пропустили со злополучного штрафного… — Вы все правильно помните. И клоните к тому, что свои лучшие матчи мы проиграли. Бельгиец Альбер забил нам после углового, а четвертьфинал… Четвертьфинал вспоминаю и по сей день, когда мы проигрывали бразильцам 0:2, потом сравняли счет, но все равно в конце концов проиграли. Бразилия на том чемпионате была самой сильной командой, но в тот момент, когда мы сделали счет 2:2, клянусь, мы были сильнее их! Но вот в чем штука: Бранко пробивал штрафной метров с 30, который можно было исполнить только одним способом — ударом внешней стороной стопы в определенный угол, поскольку другую часть ворот перекрывала стенка. Но этот угол только один! И то, что Бранко с силой пробил именно туда, ничуть не странно. Тем не менее наш вратарь де Гуй этот мяч пропустил. И я до сих пор считаю, что это его ошибка. Мы вообще тогда пропускали дикие мячи. Если помните, нам также забили из офсайда, который не заметил судья. В целом же, конечно, для молодой команды мы тогда выступили очень хорошо, к тому же потом этот состав функционировал еще несколько лет. — Вы разговаривали с де Гуем после той игры? — Может быть. Но не помню, как именно это было. Все-таки 15 лет прошло. Но он точно знает, что совершил ошибку. Это логично — охраняй тот угол, куда точно прилетит мяч. — В матче 1/8 финала с ирландцами Вим Йонк (кстати, после ошибки вратаря Патрика Боннера) забил мяч и побежал праздновать к вам. За счет чего вы добились таких отношений с футболистами той команды? — С игроками всегда нужно вести себя прямо. Не играть в ментальные игры, не кривить душой, говорить абсолютно все в лицо. И тогда они оценят это. Нужно быть с ними дружелюбным, но в то же время уметь четко требовать делать то, чего ты хочешь. Я всегда открыт для футболистов. Больше никаких рецептов не знаю. Кстати, признаюсь, не помню, что Йонк подбегал ко мне… — Вы прошли интересную школу жизни — играли в США. Что-нибудь смогли почерпнуть для себя полезное именно как психолог, ведь Америка — совершенно другой мир? — Да, я отыграл три летних сезона в «Чикаго Стингз». Это были годы, когда в США хотели популяризовать футбол и звали туда игроков со всех частей света. В разных городах проводились выставочные матчи с европейскими командами, английскими, бразильскими… Я объездил всю Америку — Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Бостон, Нью-Йорк и так далее. При этом к началу нашего, голландского, сезона возвращался домой. Скажу вам, это было великолепное время! Америкой я восхищался, ведь там можно чувствовать себя свободным! Никто тебя не узнает, можно ходить как угодно, хоть в шортах и шлепанцах. У них все «ноу проблем», все раскрепощены, улыбаются… Мне очень нравилось это. — В таком случае давайте поговорим вот о чем. Иногда тренеру приходится специально «уходить» из футбола даже самых великих игроков, чтобы создавать новую команду. Перед чемпионатом мира в США после размолвки с вами навсегда попрощался с национальной командой Рууд Гуллит… — Та история по сей день остается загадкой даже для меня. Всегда уважал и уважаю этого футболиста, нравился он мне и как личность. Я знал его с юных лет, и между нами никогда не пробегала черная кошка. Что произошло в 94-м?.. У меня есть идеи на этот счет, но я, если позволите, не буду о них рассказывать. С тех пор мы ни разу с Руудом не общались. Может быть, когда я закончу карьеру, мы сядем где-нибудь за чашечкой кофе, и я спрошу его, в чем же было дело. Объективно могу сказать, что к 94-му Гуллит был уже на закате карьеры. Он уже не приносил такой пользы команде, как это было раньше. Рууд «сдувался» и, кажется, сам чувствовал это. Но накануне чемпионата мира — а мы играли в очень атакующей манере, с тремя защитниками — он вдруг выступил в том духе, что не следует ли нам действовать более закрыто, не слишком ли рискует Адвокат. Именно так было, а не как написали журналисты — дескать, он не хотел играть правого хавбека, а я его якобы заставлял. Самое интересное, что на моих глазах закончилась и карьера Марко ван Бастена. Он съездил на свою последнюю игру в сборной в Турцию на отборочный матч, где в очередной раз получил травму и уже не смог вернуться в футбол.
Хотите первыми узнавать новости «Билеты и абонементы “Зенит”»?
Подписываясь, вы соглашаетесь на получение информационной рассылки
