Юрий Жирков: «Иногда бежишь и думаешь: „Может, уже остановиться?“, но это довольно быстро проходит»

Универсал сине-бело-голубых — о зимней подготовке, звонках Ивановичу и матчах за национальную сборную.

— На «Газпром»-тренировочных сборах после некоторых тренировок проигравших наказывают ударами мячом. Вы в таких соревнования не участвуете. Почему? 
— Я этого даже не вижу. Но если бы даже позвали, уже, наверное, не согласился бы. 

— Несолидно?
— Неинтересно (улыбается). Если со своими детьми, может, еще и сыграл бы, потому что они бьют еще так не сильно. А с профессионалами — уже нет (смеется). 

— С учетом того, сколько вы прошли за карьеру сборов, вам по-прежнему хочется побеждать, когда на тренировках дают соревновательные упражнения?
— Да, но не всегда получается. Правда, иногда от настроения зависит: если что-то где-то болит, не выспался, тогда хочется сделать себе небольшую поблажку. Но сейчас все абсолютно нормально.

— На сборах в целом находите мотивацию или…
— Отключаю голову? (Смеется.) Сейчас они, в принципе, не тяжелые, если сравнивать с тем, что было раньше. Работы с мячом больше, бега меньше. А вот если вспомнить сборы с Газзаевым в ЦСКА... Прилетали и прямо с самолета тем же вечером на тест Купера. Вот это было жестко.

— Мы затрагивали эту тему с Ловреном, теперь хотим обсудить с вами. В том же ЦСКА была дедовщина?
— Знаете, буквально на днях с Магомедом Оздоевым обсуждали: как раньше жилось молодым в командах и как сейчас. В мое время всякое бывало. Помню, в Тамбове молодым вместо доктора процедуры делал — водил ультразвуком по больному месту травмированного.

Просто дали прибор и сказали: делай то-то и то-то. Вот полчаса так сидел и лечил одного из ветеранов. Или, например, если сам придешь на легкий массаж, а тот же ветеран мог сказать: ты чего это тут разлегся, иди отсюда. Мол, сколько тебе лет, что тоже процедуры захотел. 



— А в ЦСКА? 
— Там ветеранами были Рахимич, Гусев. За ними ничего подобного точно не водилось. Когда только пришел, мне все время что-то подсказывали, но никто не кричал. Ребята понимали: если, скажем, потеряю мяч и мне после этого напихать, то буду бояться сделать что-то в следующий раз — по воротам пробить или в обводку пойти. С нынешней молодежью тоже нечто подобное может произойти, если на нее кричать. 

— А в сборной как было в 2005-м, когда вы дебютировали?
— Там Хохлов мог что-нибудь сказать. Что-то такое, помню, как раз и было в моей первой игре с Италией. То ли мяч потерял, то ли передачу неточную отдал. Надо пересмотреть (улыбается). Но с Оздоевым мы пришли к выводу, что сейчас футбол в принципе меняется, всё в нем тоже. В том числе и отношение к молодым.

— Вас, как теперь уже ветерана, это радует или огорчает? Может, считаете, что сейчас у молодых слишком много свободы и надо бы пожестче? 
—  Ну нет, конечно. Хотя раньше что-то вроде дедовщины и в той же Англии было. Нам рассказывали, что в «Челси» молодые должны были заранее приходить в раздевалку и греть туалет, скажем, для Терри или еще кого-нибудь. Кофе приносить или еще что-нибудь в этом роде. 

— Возможно, это закаляет характер? 
— В Англии, может, свое видение таких вещей. Но вообще, это, наверно, смотря какой молодой игрок. 

— В «Зените» для молодежи сейчас комфортные условия?
— Думаю, да. 

— Не слишком тепличные? 
— Главное, мне кажется, это тренировочный процесс, отношение ребят к делу. То, как они установки тренера выполняют, на поле в команде себя чувствуют. А что в быту — это второстепенно. 

— К вам молодые обращаются с вопросами?
— Бывает. Просят подсказать что-то в том или ином моменте. 

— А сами пытаетесь их чему-то учить? 
— В смысле напихать? (Смеется.) Если честно, сам никогда со своими подсказками или советами не лезу. 

— Почему? У вас же такой опыт! 
— Это не мое. Опять же, давать советы своим детям — да. А тут — всё же другое. 



— А тренером в будущем себя представляете? 
— Пока нет. И, по-моему, никто не представляет (улыбается). Все так и говорят — ты тренером не будешь. «Почему?» — спрашиваю. «Ты же всё время молчишь», — отвечают. 

— А вам самому интересно было бы попробовать? 
— Может быть. Но надо, наверное, с детей начинать и дальше постепенно вперед идти. 

— В России как раз другая тенденция — многие экс-футболисты хотят начинать сразу с Премьер-лиги или ФНЛ.
— Тут дело еще в лицензии. Мне же еще, если что, учиться надо будет. Пока даже не узнавал, что нужно для поступления в ВШТ. Хотя некоторые игроки младше меня ее уже окончили. Глушаков, Комбаров, по-моему. 

— У вас есть диплом тамбовского университета. По какой специальности?
— Могу детские игры организовывать (улыбается). 

— В Англии вышел список игроков, которые, как ни странно, до сих пор играют в 2021 году. Вы там тоже есть. Могли себе такое представить лет десять назад?
— Недавно с женой вспоминали, как году в 2016-м я говорил: какой там чемпионат мира? Тем более тогда не поехал на Евро. Но выступает же до сих пор Миура Кадзуеси в Японии, а ему уже за 50. Оказывается, он еще вместе с Зико играл в начале 90-х. 

— В «Зените» тоже доводилось слышать шутку: раз Миура играет в 50, значит Юре до конца карьеры тоже еще лет 15.   
— Если серьезно, в каких-то моментах на тех же сборах уже тяжеловато. Иногда бежишь и думаешь: «Может, уже остановиться?»  Но это довольно быстро проходит.   

— Остановиться в буквальном смысле или в плане карьеру закончить?
— И в том, и в другом (улыбается).

— Что помогает не останавливаться, если говорить об упражнениях?
— Газзаев нам в свое время говорил, что, если ты на сборах пропустишь тренировку или что-то во время нее, это обязательно потом скажется в сезоне. У меня это очень плотно в голове засело и до сих пор сидит. 

— Сергей Семак не раз говорил, что вопрос, будет ли Юрий Жирков играть в том или ином матче или нет, по большому счету сводится к вопросу о вашем состоянии. Как это выглядит на практике? 
— Бывает, что Сергей Богданович подходит и спрашивает мое мнение на этот счет. Правда, я всегда говорю, что хочу играть (смеется). Тренировки — это гораздо хуже, чем матчи. Но вообще благодаря датчикам тренеры, конечно, видят в том числе и мое состояние на данный конкретный день. 

— Здесь на сборах не интересовались своими показателями, которые выдают эти датчики? 
— Нам их присылают, но, если честно, никогда эти данные не смотрю. В сборной, например, говорят, у кого какая скорость от сбора к сбору или от года к году, сравнивают с твоей собственной. Недавно как-то вышло, что я стал даже быстрее. 



— Сейчас много говорят, что российскому футболу не хватает интенсивности. Согласны? 
— Ну, раз мы так выступаем в еврокубках, значит чего-то не хватает. Интенсивности, или работы с мячом, или еще чего-то. Понемногу там и тут, отсюда и результат. 

— Скоростей тоже? 
— По этому поводу всегда говорю — если я еще играю, значит скорости сами понимаете какие (улыбается). 

— Про сборную в этом смысле другая ситуация — раз в ней по-прежнему играет Юрий Жирков, значит на позиции левого защитника никого больше нет. 
— Еще при Дике Адвокаате говорил его помощнику Александру Бородюку: «Ищите мне замену». Меня спрашивали: «Кого ты видишь на левый фланг?» Тогда, кажется, несколько фамилий назвал. Набиуллина, например.             

— А сейчас бы кого назвали? 
— Сейчас так пристально за левыми защитниками уже не слежу.

— А как же партнер по «Зениту» Данил Круговой, с которым вы периодически вместе играете? 
— Пробовать его, считаю, можно. Тем более он выступает за молодежную сборную. 

— В конце прошлого года случилась удивительная ситуация. Появилось ощущение, что в «Зените» вы тренировались, а в сборной — играли. Как сами к этому относились?     
— Когда приезжаешь в сборную и не играешь, это очень тяжело. Есть и другой момент. Если выйдешь и плохо сыграешь, скажут — ну все, пора ему заканчивать. Это, наверно, и мотивирует. Не позволяет где-то не добежать, не доиграть эпизод. Это тоже сидит у меня в голове, причем даже больше, чем в молодости. Тогда надо было доказывать, сейчас — поддерживать свой статус.      

— Каково вам было во время семи выездных матчей подряд за «Зенит» и сборную? 
— В принципе, нормально. Только на тренировках на следующий день после матчей «умирал», если накануне не играл. Ведь на них те, кто выходил на поле, отдыхали, а остальные — вкалывали. 

— Самолет в это время стал вторым домом? 
— Брал с собой книги, и все нормально. 

— Слышали, что в команде вас, бывает, зовут не просто «дед», а «деда». 
— Ну, так только Магомед Оздоев. А вообще — «дед», «дедушка». 

— Не обижаетесь? 
— Я уже ни на что не обижаюсь (улыбается).  

— Все-таки поехать на еще один в вашей карьере Евро — это стимул?
— Если сейчас не возьмут, сильно уже не расстроюсь. Но сборная есть сборная. Другое дело, что если поеду, то может оказаться тяжелее, чем если бы прошлым летом играли. Но загадывать не буду — давайте посмотрим, как всё окажется. 

— И всё же — сыграть на Евро было бы интересно или лучше в отпуск съездить?
— И то и то хорошо, но если отпуск, то в Калининград или в Тамбов — везде хорошо.

— То есть по путешествиям за пределы страны не скучали всё это время?
— Я и так не любитель отдыхать за границей, кроме зимнего отпуска. В декабре-январе можно в тот же Дубай слетать. Раньше с Браниславом Ивановичем вместе тут бывали. А летом зачем куда-то ездить, если и у нас хорошая погода? 



— По Бано скучаете? 
— Конечно! Столько времени были вместе.

— Постоянно с ним на связи? 
— Созваниваемся, конечно. Позавчера спрашивает: «Что, второй сбор тоже в Дубае у вас?» Да, отвечаю. А он: «Ну, конечно, как со мной, так Катар или Турция, а как я ушел — сразу два сбора в отличном месте» (улыбается). Но если серьезно, всё время спрашивает, как там «Зенит», что и как у нас. 

— Как вы и вся сборная пережили последние поражения, особенно крупное в Белграде? 
— Тяжело. 

— Говорят, Черчесов был очень жестким после игры? 
— И в перерыве тоже. Вообще, настроение в раздевалке можно было сравнить с Марибором-2009, когда тебе словно по голове дали. Даже в самолете на обратном пути все молчали. Что-то такое продолжало висеть. Правда, потом после жеребьевки квалификации ЧМ-2022 Станислав Саламович в каком-то интервью сказал, мол, всё нормально — могли и на Германию попасть, а так заняли в Лиге наций второе место, и отборочная группа оказалась нормальной.

— В ней вы оказались вместе со Словенией, Словакией, а еще с Хорватией.
— Надо брать реванши. Кстати, думаю, что все эти сборные по сравнению с прежними временами стали посильнее, так что легких матчей точно не будет. 

— Слышали, что Губочан вернулся в сборную? 
— А еще с Робертом Маком, Михой Мевлей встретимся. Все старые знакомые. И даже похожие триколоры у многих команд в группе. 

— Вам сейчас где больше нравится играть — в защите или ближе к чужим воротам? 
— Смотря какой матч. Если соперник играет от обороны, то атаковать из глубины лучше. А когда на встречных курсах — с «Локомотивом», «Спартаком», конечно, в атаке больше нравится. Меня до сих пор, кстати, спрашивают: ты защитник или полузащитник? Сразу даже трудно ответить. Матч на матч не приходится, по ситуации. А в сборной лучше играть там, где меньше шансов привезти мяч в свои ворота (смеется).