Писатель Павел Крусанов: «Футбол — вещь очень серьезная»
Один из самых известных петербургских писателей, создавший более десяти романов, рассказал о прививке футбола, полученной от жены, вспомнил первые походы на стадион и футбольное заклинание на все случаи жизни.
— В вашем романе «Бом-бом» один из героев употребляет фразу «Раз-два-три, зенитушка, дави». Это не случайно?
— Конечно, не случайно. Это замечательная кричалка, и мне показалось, что в романе она будет уместна как отсыл к широко известному в Петербурге контексту. При этом используется она в необычном — магическом — ключе, являясь призывом из прошлого. В романе описывается начало ХХ века, и по сюжету фраза эта сама по себе смысла не имеет — подразумевается, что ее значение раскрывается только в наши дни.
— Герой романа использует зенитовскую речовку в качестве заклинания?
— Совершенно верно. В «Бом-бом» эта фраза — заклинание-оберег.
— Означает ли это, что футбол для вас имеет серьезное значение?
— Поле игры сопровождает человека с самого раннего детства и до глубокой старости. Меняется только его формат: сначала вы играете, делая что-то понарошку, потом игра становится серьезной — собственно жизнью. Футбол из года в год крепнет, в том числе и у нас. И жизнь очень многих людей в целом строится как движение от чемпионата к чемпионату, от поражения команды к ее победе, от одного завоеванного кубка к другому. Просто помимо космических, природных циклов (весна — осень, день — ночь) нам нужно еще и что-то человеческое. И как раз этот человеческий ритм в нашу жизнь и вносит футбол.
Ну а потом, я был обречен болеть «Зенитом», потому что моя жена училась с ребятами из зенитовской «Смены» в школе на Гражданке. Естественно, она всегда включала трансляцию независимо от того, что это был за матч. Конечно, это всё в прошлом — профессиональная жизнь футболиста недолгая, так что ни один из них уже давно не играет. К тому же один из моих стариннейших и старших друзей Сережа Коровин стоял на воротах в зенитовской молодежке.
— В детстве на стадионе не бывали?
— Мы ходили на стадион с отцом, когда мне было примерно лет восемь-девять. Но меня тогда на стадион не очень тянуло: наверное, я был слишком мал, чтобы распространить на себя общий порыв, и он меня немного пугал. Успокаивало то, что рядом был отец.
— В 1980-х в кругах музыкального и литературного андеграунда вы с фанатами встречались?
— Хотя эта группа была достаточно замкнутой, у них был и второй, и третий круг общения. К фанатскому кругу был очень близок мой друг Геннадий Григорьев, написавший прекрасную поэму «День „Зенита“». Он утверждал, что и речовку о том, что у того, кто болеет за «Зенит», жена родит не кого-нибудь, а Володю Казаченка, написал он. И я ему верю: речовка написана талантливо, а Геша — очень талантливый человек.
— Вам никогда не казалось странным, что людей так захватывает футбол, который, казалось бы, не имеет прямого отношения к их личной жизни?
— Я не согласен с теми, кто считает, что футбол — вещь несерьезная. В наше время футбол, наверное, самое яркое проявление культовой игры, без которой не обходилось ни одно общество. Можно вспомнить петушиные бои на острове Бали, от исхода которых зависели важнейшие решения в жизни многих людей, не говоря уже об ацтекских игрищах с мячом. Гладиаторские бои определяли ритм столичной жизни Римской империи, а хронология Древней Греции выстраивается от олимпиады к олимпиаде. Если футбол в нашей жизни не серьезен, то что тогда серьезно? Что важнее: рутина — способ добычи пропитания, деятельность, приносящая материальные блага? Или пространство игры, где царят настоящие эмоции, раскрывается наше подлинное «я»? Этот вопрос ждет своего исследователя. Но выкинуть игру из жизни невозможно. И слава богу!
— Вы сильно переживаете, когда наблюдаете за игрой?
— Смотрю и переживаю. Слежу за динамикой: как одни герои уходят, как приходят другие — разделяю и горечь этого ухода, и радость открытия новых звезд. Во мне это находит глубокий отклик, несмотря на то что в жизни я человек очень сдержанный. Поэтому крики радости и вопли досады у меня регулярно вырываются независимо от моего желания — контролировать это выше человеческих сил.
— Вы считаете себя человеком, который разбирается в футболе?
— Может быть, я болельщик и не такого глубокого внутреннего погружения, просто мне хочется, чтобы у нас в городе всё было самым лучшим — от книг до футбола. Я отношусь к «Зениту» как к патриотическому достоянию, для меня это один из маячков идентификации, терять который ни в коем случае нельзя.
