Евгений Стариков: <br>«Очень хочу получить российское гражданство»

Нападающий «Зенита»-м в интервью «ProЗениту» не стал скрывать, что в первую очередь его поразило в российской глубинке, рассказал о своей любви к Петербургу и признался, что бомбардирские подвиги куда менее важны, чем успехи команды.

Нападающий молодёжного состава «Зенита» в интервью «ProЗениту» не стал скрывать, что в первую очередь его поразило в российской глубинке, рассказал о своей любви к Петербургу и признался, что бомбардирские подвиги куда менее важны, чем успехи команды. – Вы приехали в Россию из США, чтобы достичь своей заветной цели – стать футболистом. Прошел год. Не разрушила ли вашу мечту действительность? – (Улыбается.) Нет. В принципе я доволен тем, как прошло этот время. По-прежнему уверен, что принял правильное решение, отправившись в Петербург. Конечно, мог бы сыграть чуть лучше, но помешала травма, из-за которой пришлось пропустить полтора месяца. Я изначально понимал, что будет трудно, и почти все сложилось как и предполагал. Сейчас готов дальше продвигаться к своей цели. Возможность есть, все зависит только от меня самого. Я всегда хотел играть в футбол в Европе и, когда появился шанс в «Зените», просто не мог его упустить. Никогда бы себе не простил, если бы не попробовал. – Вы отправлялись в неизвестность или уже имели представление об уровне российского футбола? – Весьма отдаленно представлял себе, с чем придется столкнуться. Когда я улетал в Петербург, тренер мне посоветовал просто показать все, что могу, ничего не придумывать. В результате же оказалось, что мой стиль подходит под игру «Зенита». По крайней мере, мне так кажется (улыбается). – В США на спортивных каналах превалируют бейсбол и баскетбол. Почему у вас возник интерес к футболу? – Мой отец играл в футбол еще в Одессе, выступал за «Черноморец», правда за дублирующий состав. Так что как только мне исполнилось пять лет, он сразу же отвел меня в местную футбольную команду. Мы жили в небольшом городке Палм Харбор (20 минут на автомобиле от Тампы), в котором не было своей команды, приходилось ездить тренироваться в соседний Клируотер. А вообще интерес к соккеру в США заметно растет, чему способствует приезд в MLS таких звезд, как Бекхэм. Дети видят классную игру и понимают, что они тоже так хотят. Вот и я сначала просто хорошо проводил время, а с 13 лет стал мечтать стать профессиональным футболистом. – Наверное, после солнечной Флориды нелегко было привыкать к климату Петербурга? – (Улыбается.) Честно говоря, для футбола в Питере не самые лучшие климатические условия. Сначала было трудно к ним приспособиться, а теперь надел шапку и перчатки – и вперед! Первое время ощущал себя очень неуютно, ведь зимы раньше никогда не видел. Нет, конечно, у нас тоже есть календарная зима. Это когда температура опускается до 23–24 градусов тепла. Но сами понимаете, это не одно и то же. Даже плюс пять – уже очень холодно. – Еще весной вы хотели получить российское гражданство, но пока этого не произошло. – Процесс идет, но потихонечку. Я на данный момент связываю свое будущее с Россией, с футболом. Так что заинтересован в том, чтобы получить гражданство страны, в которой собираюсь остаться. Мой контракт с «Зенитом» рассчитан еще на один год. – В «Зените» вас стали называть Юджином. Обычно в команде дают более простые прозвища. В вашем же нечто красивое, поэтичное, но далекое, чужое. За год сумели стать в коллективе своим? – (Улыбается.) На самом деле меня многие ребята стали называть Женей. Это действительно о чем-то говорит? Когда я только начал тренироваться в «Зените», меня спросили: «Как тебя обычно зовут?» Я ответил, что в Америке привык к имени Юджин. По-моему, пацанам оно просто понравилось, все-таки какое-то разнообразие и звучит красиво. Что касается взаимоотношений, то они дружеские со всеми в команде. – А знаете, что фамилия защитника «Рубина», после столкновения с которым вы получили травму, – Жестоков? – (Смеется.) Да, что-то об этом слышал. Жестоко все получилось. Я выпрыгнул и попытался сыграть головой, думал, что защитник уже опоздал. Но после того как я сделал скидку, он врезался в меня – лоб в лоб. Травма, по существу, разбила для меня сезон на две части. Но стараюсь не думать о том, что было, а двигаться дальше. Сейчас чувствую себя хорошо на все сто процентов. Готов помочь команде бороться за первое место. Для всех нас это чрезвычайно важно. – Скоро чемпионат закончится, вы полетите во Флориду. О чем в первую очередь расскажете своим американским друзьям? – Прежде всего о том, что Петербург – потрясающе красивый город. Я успел увлечься и его архитектурой, и его историей. Кстати, ко мне уже прилетал друг, который также остался восхищен Питером. – Петербург и «Зенит» вы выбрали потому, что здесь живут родители вашей мамы? – На самом деле это стечение обстоятельств, счастливое для меня. Я все равно попробовал бы попасть в «Зенит», даже если бы в этом городе не жили мои бабушка и дедушка. Мне очень нравится эта команда, и хотелось бы именно в ней начать свой путь в европейском футболе. – Петербург все же скорее европейский город. На выезды иногда приходится отправляться в российскую глубинку. Там ничего не шокировало? – Иногда поражает, что едешь долго, а лес все не кончается. Кроме того, зачастую люди в небольших городах одеты как-то несовременно. Живут спокойно – что есть, то и хорошо, а больше ничего не надо. – Перед началом сезона большинство форвардов устанавливают себе планку, сколько мячей надо забить. Вы весной занимались планированием? – Хотелось начать с десяти голов. К концу первого круга шел по графику, но потом из-за травмы все сбилось. Тем не менее до конца чемпионата есть еще время. В футболе все возможно. Но главное, еще раз повторю, победа команды в чемпионате. – Какой самый необычный гол вы забили в своей игровой карьере? – Незадолго до отъезда из США удалось отправить мяч в сетку ударом через себя после навеса с фланга. Тяжелый гол, но очень эффектный. Мне всегда нравилось забивать каким-нибудь необычным способом.