Владимир Кирьянов Ученый, писатель, путешественник и профессиональный гид - болельщик ФК Зенит в проекте Зенит моя судьба

Мой отец, страстный болельщик «Зенита», приучил меня к футболу, как только я начал ходить. В детстве я жил недалеко от Ломоносова в частном доме, где был большой двор, и мы играли улица на улицу. Бегали по скользкой от росы траве в резиновых тапках или кедах. Потом, уже в школе, я пошел в футбольную секцию и стал заниматься достаточно серьезно. Учась в третьем классе, выступал за сборную пятиклассников, в шестом — за сборную школы. Благодаря отцу я отчаянно полюбил и «Зенит». Папа же приучил меня вести турнирные таблицы, в тетрадках мы фиксировали названия команд, голы, счет. Записал я и напечатанные в газете стихи, посвященные каждому из игроков «Зенита». Вот про Завидонова: «Завидонов чем хорош? Тем, что меток, дальнобоен. Тем, что он хороший воин. Был и будет, верим в это. На игру плохую — вето. Знаем, что не подведешь, вот ты этим и хорош!».

В 1978 году я, став вулканологом, уехал работать на Камчатку. Там мы играли при любой возможности. Обычно матчи проходили на вулканическом шлаке, на естественном покрытии. Во время извержения огромные площади засыпает пеплом, получается черная ровная поверхность. Этот шлак колючий, как гравий, и падать на таком поле, конечно, очень неприятно.

Однажды на шлаковых полях вулкана Толбачик два полевых отряда (геологи и геодезисты) ждали вертолет, который должен был увезти нас в город. Но вдруг выяснилось, что забрать он может только один отряд, а когда прилетит снова, неизвестно — погода на Камчатке очень переменчива. И мы решили сыграть в футбол — победитель улетает. Разметили площадку, соорудили ворота и начали игру. Очень часто мяч укатывался так далеко по ровному шлаку, что за ним приходилось ездить на грузовой машине-вахтовке. Мы выиграли 2:0, и это был самый важный матч в моей жизни.

Доводилось мне играть в футбол и в Антарктиде. На ледовом аэродроме станции «Новолазаревская» ставили ворота, собирали смешанные команды, с нами играли канадцы, немцы, японцы. Матчи получались очень веселыми. Во-первых, скользко. Игроки размахивают руками, чтобы удержать равновесие, падают, сталкиваются, потому что не успевают затормозить на скользком насте. Во-вторых, все играют в зимней антарктической обуви, а она у разных стран своя. У нас это высокие кожаные ботинки на меху, у японцев — огромные оранжевые ботинки с круглыми носами. Немцы играют в зимних сапогах, кто-то — в унтах, кто-то — в кроссовках. Мяч при ударе часто летит куда угодно, только не в ворота.

Кстати, можно сказать, что футбол в Антарктиде недавно отметил столетний юбилей. В 1914 году англо-ирландский исследователь Эрнест Шеклтон отправился в экспедицию с целью пересечь Антарктический материк. Сделать это не удалось, корабль застрял во льдах и дрейфовал почти десять месяцев. В той команде был фотограф, который снял футбольный матч возле замерзшего корабля. Также в архивах есть упоминание о матче в 1961 году между советскими полярниками и чилийцами. Наши выиграли 1:0.

В 2008 году друг подарил мне свой абонемент на VIP-трибуну, и я ходил на все домашние матчи Кубка УЕФА. Помню, чуть выше меня сидел Сергей Мигицко. В то время все очень боялись попасть на «Баварию». После памятного матча с немцами я возвращался домой со стадиона с зенитовским шарфом на шее. Когда проходил мимо гостиницы «Октябрьская», навстречу шли пассажиры с московского поезда. Увидев мой шарф, многие интересовались: «Как сыграл „Зенит“?» Я отвечал: «Выиграли 4:0». Не верил никто. Для меня эта победа была даже важнее, чем выигрыш Кубка УЕФА. Такой атмосферы я больше не видел ни на одном матче.

За годы путешествий у меня появилось много друзей-болельщиков из разных стран. Но обсуждать футбол можно и с людьми, далекими от спорта. Одна моя знакомая понаслышке знает лишь одного футболиста — итальянца по фамилии Пенальти. «Все время его упоминают, — сказала она мне как-то. — То Пенальти забил, то Пенальти не забил».